Русь неопалимая. Валентина Георгиевна Панина

Всем слать отроков в ученье, кто станет укрывать, будет платить немалую виру в казну!

      – А велика ли вира будет? – поинтересовался воевода Претич.

      – Велика! Не пришлёшь отроков – узнаешь! Но то будет своим чередом. Я призвал из Новгорода посадника Добрыню Малковича, чтобы сообщить о крещении новгородцев. Митрополит отправляет туда почти всех своих иереев, но думаю, что новгородцы метнут их в Волхов вместе с крестильными причиндалами. Я Добрыне даю свою дружину, а ты Претич возьмёшь ратников из Ростова. Ростовчан и новгородцев всегда мир не брал, поэтому на них можно положиться, с радостию будут загонять новгородцев в Волхов, но чтобы только не дошло до сечи между ними.

      – А что в Новгороде нет дружины? – воззрился удивлённо Претич на Добрыню.

      – Как без дружины! Есть, конечно, но супротив своих, она не пойдёт! – сказал Добрыня, – а Перуна свергать вряд ли обойдётся без руды! С топорами и кольями пойдут на мечи, а бабы голыми руками рвать будут любого, кто задумает Перуна опрокинуть.

      – Надобно обойтись без крови. Самых ретивых супротивников, под плети ставьте, – посоветовал Владимир.

      До темноты бояре просидели у князя в гридне, а потом перешли в трапезную и за ужином продолжили обсуждать крещение новгородцев. Претич после ужина взяв два десятка дружинников, в ночь отправился в Ростов за ратниками.

      А в Новгороде, как только узнали, что князь Владимир крестился в греческую веру, стали кричать:

      – Славяне! Мы змею вскормили на собственной груди! Не дадим нашего Перуна в обиду! Раз изменил нашей вере, надо отложиться от Киева!

      – Согласится ли Вышеслав! Он же его сын!

      – Да он только рад будет! Не надобно будет кажин год отсылать Киеву по две тыщи гривен! Такие куны и Новгороду пригодятся!

      – А Добрыню посадника на мечи под пазухи, за измену вере!

      – Храм сжечь надобно, чтобы неповадно было посягать на нашего батюшку Перуна!

      – Не дадим, батюшку Перуна опровергнуть! – кричали мужики и рвали на себе рубахи, а бабы с воем заливались слезами.

      Храм жечь не решились, огонь не спросит, кто какой веры, пойдёт гулять по городу, не остановишь. Побежали зорить Добрынин двор, изменщика веры. Испуганные слуги разбежались, а разъярённая толпа стала крушить и грабить, жену примучили, дом разорили, двор разметали.

      А тем временем Претич отобрал полторы тысячи воев, наказав ратникам быть в бронях с мечами и засапожными ножами, но кроме плетей против новгородцев ничего не применять. Посадил в лодии и отправился в Новгород. Когда прибыли к Новгороду, предупредил воев:

      – Руды проливать не будем, хватайте зачинщиков и под плети.

      Лодии оставили подальше от Новгорода и пешими пришли к верхним закрытым воротам, постучали.

      – Кто там ломится? – раздался голос с приворотной вежи3.

      – Подмога к вам пришла, отворяйте!

      – Подмога, это вовремя!

      Ворота открылись и тут же приворотную стражу повязали, а на воротах поставили своих ратников. Узнав, где собрались самые

3

Вежа – башня шатрового типа.