Дети Аллаха. Дмитрий Казаков

и Самир в который уже раз поклялся, что отомстит за их смерть, найдет тех, кто виноват, и убьет, выставит на обозрение, как того предателя, с табличкой на груди!

      Через узкий переулок они пронеслись бегом, и облегченно вздохнули, оказавшись в родном квартале: время к вечеру, а в темноте ходить по чужим улицам небезопасно.

      И тут, около церкви, налетели на Азру и ее мать.

      – Ох! Ах! – воскликнула та. – РадиГоспода и всех святителей, кудавымчитесь?

      – Прошу прощения, – отозвался Самир, ощущая, как полыхают его уши, и радуясь, что в полутьме этого не видно.

      – Где вы были? – спросила Азра, и лицо ее украсила улыбка, мягкая, искренняя. – Мы заходили днем, хотели проведать, но Умм-Насиб сказала, что вы ушли еще утром.

      На руках у нее лежал кот, уличный, тощий и дикий, способный разодрать человеку плоть до кости одним ударом когтей. Но он сидел тихо, да еще и мурлыкал, когда девочка гладила ему за ушами, и глаза его пылали зеленым огнем.

      «У тебя тоже кошачьи глаза, только добрые и ласковые. Я бы тебя погладил» – подумал Самир, и смутился собственной мысли.

      – Мы работали! – гордо заявил он, поднимая сверток с брынзой. – И заработали.

      – Ах! Ох! – воскликнула мать Азры. – Акакжешкола!? Вычто!? Такнельзя! Мой муж, он спрашивал! Если будете прогуливать, васисключат!

      Как обычно, она тараторила, слова вылетали очередями, как пули из автомата.

      – Оно само получилось… – протянул Ильяс, виновато таращась в землю.

      – Да, папа волнуется, – сказала Азра. – Приходите.

      Самиру очень хотелось сказать, что от школы нет никакого прока, читать, писать и считать он умеет и чему такому может научиться еще, что потом окажется полезным? Зачем торговцу, сапожнику или хозяину кофейни знать о других странах, о том, как устроены растения или животные?

      Но здесь была мать Азры, а возражать старшим – невежливо.

      – Спасибо, мы постараемся вернуться, после того как устроимся, – сказал он.

      – Обязательно, – поддакнул Ильяс.

      Азра улыбнулась еще, глядя Самиру прямо в глаза, и от этой улыбки он на мгновение сделался невесомым, забыл обо всем, и о том, кого он потерял позавчера, и о терзающей душу боли.

      Глава 4

      На следующий день горбатый Рахим встретил мальчишек без удивления: Ильяс отправился на улицу – заманивать покупателей, а Самиру пришлось, вооружившись инструментами, лезть на крышу, искать и конопатить щели, что обязательно начнут сочиться водой через месяц, когда придут дожди.

      «Гнусный приказчик», судя по всему, был либо далеким прошлым, либо выдумкой.

      К вечеру Самир перегрелся на солнце, от запаха горячего гудрона его тошнило, а Ильяс охрип, но зато они снова получили деньги.

      – Видишь, брат, теперь мы мужчины! – гордо заявил Самир, когда они вышли из табачной лавки. – Мы сможем накопить и отстроить дом, чтобы не жить у чужих людей!

      – Ну, они не чужие… – буркнул Ильяс. – Может быть, купим газировки? И фатыра?

      До пирожков и сладких