Комитет охраны мостов. Дмитрий Захаров

глаза, поезд стоял без движения. Серёгин, не поднимая головы, попробовал выглянуть в окно, но его плотно закрывала шторка. Вместо станционного пейзажа взгляд остановился на новом предмете, возникшем на нижней полке напротив. Это был довольно крупный ящик, обтянутый чем-то вроде брезента. «Что они ещё сюда натащили?» – с неудовольствием подумал Серёгин, приподнимаясь и всматриваясь в коробищу.

      В этот момент ящик качнулся в сторону Серёгина. У него прорезались крупное носатое лицо; круглые глаза с любопытством разглядывали соседа. То, что Серёгин принял за брезент, оказалось капюшонным плащом, который при каждом движении человека-ящика хрустел как конфетная обёртка.

      – А ты ещё кто такой? – с досадой поинтересовался Серёгин.

      Киргизский подарок придвинулся ещё ближе.

      – Я-то? – переспросил он совершенно без акцента. – Я сел в Медвежьем, на Шумиху еду. Сосед твой так-то.

      Серёгин окончательно отошёл ото сна, сел на постели, свесил ноги и нащупал ими кроссовки.

      – Ну, тогда поздравляю тебя, сосед, – сказал он, саркастически усмехнувшись, – значит, не один я буду нюхать чухарей с верхних полок. Они, кстати, по-нашему нихера не понимают, имей в виду.

      – Так они вышли же. На прошлой станции.

      – Вышли?

      Серёгин подскочил и внимательным образом изучил верхние полки. Киргизов (или кто они там?) в самом деле не было. Чудеса. Это где же они вышли, посреди тайги, что ли?

      – Дела-а, – протянул Серёгин, пытаясь сообразить, стал ли слабее запах – или он просто к нему привык.

      Новый сосед, продолжая ежесекундно хрустеть плащом, разглядывал Серёгина с большим интересом. Он склонил голову набок, будто большая безобразная сова, и, казалось, вот-вот заухает.

      – Мне кажется, вы журналист! – внезапно объявил говорящий ящик.

      – Хм, – сказал Серёгин, что-то отличало Штирлица… – Был когда-то. Только давно.

      – В Красноярске или в Новосибирске?

      – И там, и там, и ещё в Ёбурге.

      – Ого, – сказал ящик, – ничего так вас помотало. И что там в журналистике? Слышал, ваших принимают сейчас активно.

      – Нету никаких «моих», – карамельно улыбнулся Серёгин, садясь ровно напротив соседа, – я сам себе мальчик, свой собственный. А арестовывают журналистов только пидоры. Вот если слышите, что арестовали журналиста, – значит, тем, кто это сделал, сразу можно в рожу плевать. Потому что они ещё и котят ебут, можно даже не сомневаться.

      – Ну да, – захихикал ящик, – всё совершенно случайно произошло, конечно.

      – А что, – поинтересовался Серёгин, – думаете, в Красноярске дети в самом деле хотели мост взорвать?

      – А вы думаете, они просто нашли немного взрывчатки? И никакие они не дети, кстати, я в их годы уже пахал.

      – Ну как не дети, – возразил Серёгин, который уже пожалел о затеянном разговоре, но всё ещё продолжал по инерции набирать из колоды аргументы, – там самому старшему 24 года, что ли.

      – Гайдару