Комитет охраны мостов. Дмитрий Захаров

на пути отвечать односложно, а то и просто махать.

      На последнем рубеже как ни в чём не бывало перед зеркалом стояла Лена.

      – А я думаю: когда же тебе надоест строить последнего героя, – сказала она Никитиному отражению.

      Никите захотелось ответить что-нибудь резкое и остроумное, но пять отпущенных на экспромт секунд истекли, а в голове по-прежнему вертелись только «Мы красные кавалеристы, и про нас…».

      – По пути допридумаешь, – сказала Лена, – пойдём.

      И самое интересное, что он пошёл.

      Перед входом их неожиданно срезал квадратный мужик, похожий на Никитиного школьного физрука. Только физрук стригся ещё короче и запах от него давал о себе знать куда раньше.

      Квадратный, под большим открытым зонтом, неприязненно уставившись на Лену с Никитой, двинулся прямо к ним. Никита на автомате вылетел ему наперерез, хотя мысль о том, что это последнее осмысленное (осмысленное ли?) движение в его жизни, промелькнула сама собой.

      Квадрат, вопреки ожиданиям, остановился – и посмотрел мимо Никитиного плеча.

      – Костя, меня проводят, не надо публичиться, – послышалось из-за спины.

      Квадратный чуть отпустил неприязненную гримасу, не глядя протянул зонт Никите и свалил в дождь.

      Никита сглотнул.

      – Это твой кто? – поинтересовался он у Лены.

      – Тайный поклонник устроит? А бывший муж если? Или вот: заботливый брат?

      – Как-то много за раз заботливых мужчин.

      – Господи! Ну, бодигард это, папочка не забывает.

      – Бодигард? – повторил Никита. И вдруг сообразил. Лена Ружинская. Ружинская Лена. Елена Владимировна, что ли?

      – Доехал? – с усмешкой осведомилась Ружинская, которая с удовольствием наблюдала за Никитиным прозрением. – Ну, дочь, да.

      – Фига себе, – сказал Никита.

      Владимир Ружинский – никелевый олигарх и сбрендивший затворник – в этот момент наверняка посмотрел на него как на говно.

      – Ну что? – спросила Лена. – Ты едешь или как?

      Он ехал.

      У дочери Ружинского повседневным транспортом работал «Ровер». Тюнингованный, в три оттенка красного, но всё же вполне обыкновенный. Никита-то и «Майбаху» бы не удивился.

      Лена считала разочарование – и зло, по-лошадиному показав зубы, усмехнулась. Она вообще читает по нему слишком много, с неудовольствием отметил Никита. Как-то надо… как-то не так надо, короче.

      – «Порш» случайно скурился, – пояснила Ружинская – а новый подгонят только завтра к 12. Бери, что дают, и беги домой, пока автобусы ходят, называется.

      Она впрыгнула на водительское место, и Никита заозирался, стараясь понять, куда делся охранник. Сзади что ли сядет? То-то будет интим.

      – Он потопает по следам, – снова превентивно среагировала Лена, – у нас нет нехватки авто.

      Никита согласно кивнул и забрался на пассажирское. По сравнению с отодвинутым назад – под гренадерский рост хозяйки – водительским, оно, можно сказать, уютно приткнулось к самой приборке.

      – Можешь