Homo ludus. Владимир Андерсон

до сих пор и прыгают. К чему я это, собственно… Один из таких выжил. Ну, неудавшийся самоубийца. И потом он сказал, что когда ты уже прыгнул, то моментом в то время, что ты летишь, понимаешь, что все твои проблемы решаемы. Кроме одной. Что ты уже летишь с моста… – Винсент замолчал, снова посмотрел на стакан, снова приложился виски. Да, он явно знал про суицид столько, сколько вообще позволяло знать человеческому разуму.

       За окном вдруг тряхнуло деревья. Ветер. Сильный и порывистый. Он шатал деревья из стороны в сторону и бесился с яростью пьяных викингов, будто нечто, сказанное только что, касалось его самого. И Винсент это словно почувствовал.

      – Не стоит принимать это близко к сердцу. – сказал Густав, не отводя взгляд с размашистых крон, танцующих в едином ритме. – Людям свойственно воспринимать природные явления на свой счёт… Раньше это было, конечно, эпичней – затмения там, и грозы, любые стихийные бедствия… даже смена дня и ночи. И всё теперь кругом доказано. И с такой бешенной уверенностью… Я как-то общался с несколькими канадскими индейцами. Племя так и живёт в лесах до сих пор. Само по себе. И всё с теми же представлениями… Так вот, они считали, что Солнце и Луна это муж и жена, а видно их по очереди из-за того, что они передают друг другу держать на руках их ребёнка. Тогда я спросил, что же происходит в те моменты, когда никого их них двоих не видно, как например, в дождь. «Они оба натягивают луки» – сказали они мне, а на вопрос зачем они это делают ответили: «А это нам откуда уж знать?» Понимаешь, насколько это наивно? То есть до какого-то момента они абсолютно уверены, после какого-то момента ничего не знают, и делают вид, что так и надо. И хотя на самом деле от их предположений ничего не меняется, это, условно говоря, помогает им жить.

      – Почему «условно говоря»?

      – Просто потому что до определённого момента. Потом кто-то начинает думать, начинает задавать вопросы. И тогда это уже начинает мешать… Явления природы вообще не надо комментировать. Они есть и всё. Они ничего не выражают. У них даже нет такой способности. Хочешь изучать их – изучай. Но не стоит интерпретировать их поступки. Потому что это даже не поступки. Это просто данность. И не пытаться найти в этом смысл также глупо, как несколько тысяч лет назад персидский царь считал, что он наказывает море плетьми.

       Винсент выпил остававшееся в стакане: «Хороший пример. У меня есть ещё один… В Египте. Перед каждым разливом Нила. От которого, собственно, зависело выживание всего этого древнего государства, фараон издавал указ об этом. Нилу. То есть давал приказ реке разлиться для того, чтобы потом можно было посеять и собрать урожай… Интересней повернуть наоборот – они считали, что если приказа от фараона не будет, то не будет и разлива Нила… Кидать свёрнутый лист папируса в реку, и считать, что от этого что-то изменится… Да, это глупо… Но люди всегда насколько боялись природы. А ещё больше они боялись людей, которые прикрываются этой природой, отождествляя её с собой. И вряд ли что-то когда-то изменится.