Проклятие Кантакузенов. Владимир Александрович Андриенко

по паркету:

      –Ея императорское величество, государыня Анна ждет фрейлин, дабы могли они развлечь ея величество своими рассказами во время утреннего кофею!

      Анна только поднялась с постели и одела халат. Куаферы уже работали над волосами императрицы. Анна пила утренний кофе. В будуар императрицы вошел вперед фрейлин обер-камергер двора граф Бирен.

      – Здравствуй, матушка! – он поклонился Анне.

      – Ты уже здесь, друг мой? Рада видеть. Скажу тебе, что ныне спала плохо. Никто из докторов помочь не смог. Не подействовали их снадобья мерзкие.

      – Дак и я не спал, Анхен. Все сны плохие донимали.

      – Надобно призвать Блюментроста, пусть какую свою микстуру мне пропишет! А ныне, может, что весёлое мне расскажут? Чего нового в столицей моей, девки? – спросила Анна фрейлин.

      Шаргородская вышла вперед и заговорила:

      –Ныне ночью в дому у Кантемира снова нечистый побывал, матушка-государыня. И тот нечистый тело мертвое помог забрать из дома. И те новости слуги вынесли и были напуганы изрядно!

      Анна поменялась в лице. Она любила сплетни, но вурдалаки в доме Кантемира пугали её. Не такую новость хотела она услышать.

      – Ты что сказала, дура? – спросила царица Шаргородскую.

      – В доме князя Кантемира вурдалак озорует, матушка-государыня.

      – Снова вурдалак! И когда сие кончится? – гневно сказала Анна. – Друг мой!

      Анна обратилась в Бирену.

      – Друг мой, или ты не передал мое повеление? Велела я сыскной коллегии сие дело выяснить.

      Бирен поклонился царице и сказал:

      – Передал, государыня.

      – Тогда отчего сие? Что болтает сия дура о доме Кантемира?

      – Сие надобно выяснить, ваше величество, – официально ответил Бирен. – Но расследование уже начато, государыня. В том я осведомлен.

      –Я велела сии слухи по Москве прекратить. Но они ходят. Словно и не было приказа моего! Девка! Говори, что слыхала!

      Шаргородская испугалась гневному голосу царицы и стала молоть вздор. Бирен прервал её:

      – Хватит! Ты дело говори!

      – Я и говорю, ваше сиятельство, мертвое тело пропало.

      – Чье тело? – спросил Бирен.

      – Тело служанки, что на кухнях у Кантемиров была. Она померла сия служанка, и тело её отнесли в подвал и положили в гроб. Но утром тела в гробу не было.

      – А куда оно делось? – спросила Анна.

      – Никто не знает, матушка-царица, – ответила Шаргородская. – Но известно, что лекарь Генин ума лишился.

      Бирен не понял при чем здесь де Генин.

      – Де Генин? – переспросил он.

      – Он, ваше сиятельство, – сказала Шаргородская.

      – Но де Генин при чем? Дело было в доме Кантемиров?

      – Да, ваше сиятельство.

      – Но как туда попал де Генин? – спросил Бирен.

      – Он, сказывают, сидел у тела служанки.

      Бирен повернулся к императрице и сказал:

      – Я все выясню, государыня. И сделаю доклад обстоятельный.

      – Выясни, друг мой. А то сия дура мало что толком говорит…

      ***