Посох и четки (сборник). Магомед Ахмедов

солнечное утро!

      «Я желанья забыл…»

      Я желанья забыл –

      и мечты

      улетают,

      уносятся прочь.

      С перебитым крылом

      с высоты

      птица памяти падает в ночь.

      Я один в этой сумрачной мгле,

      в этой душной июльской тиши.

      Не любовь умирает –

      во мне

      умерла половина души.

      И, тоскуя,

      гляжу я во тьму,

      и никак не могу я решить,

      как теперь

      в опустевшем дому

      мне прожить

      с половиной души.

      Под дождем

      Раздвигая завесу тумана,

      дождь наполнил осеннюю тьму.

      Он идет и идет беспрестанно –

      я лицо подставляю ему.

      Но холодною плетью своею

      он безжалостно хлещет меня

      с каждым разом сильнее, сильнее,

      словно в чем-то недобром виня,

      словно смотрит с немой укоризной

      на людей, что извечно спешат

      под дождем своей суетной жизни

      и подумать над ней не хотят.

      О, скажи мне, мой век просвещенный,

      мне, прожившему четверть тебя:

      как изведать мне мира законы,

      эту жизнь как вино пригубя,

      если черная молния мысли

      убивает во мне доброту

      лишь за то, что в сумятице жизни

      я своею дорогой иду,

      и сквозь пыль, и сквозь снег, и сквозь рокот

      проливного, как счастье, дождя,

      забываю про спутников робких,

      что отстали, шоссе предпочтя?

      Только я от тебя не отстану…

      О, мой век, сквозь вселенскую тьму

      ты идешь и идешь беспрестанно,

      неподвластный, как я, никому,

      и железною плетью своею

      всё безжалостней хлещешь меня,

      с каждым разом больнее, больнее,

      словно в схожести этой виня.

      «Вот первый снег! Я восхищенным взором…»

      Вот первый снег! Я восхищенным взором

      Гляжу на двор, который обнесен

      Скрипучим и сверкающим узором,

      Похожим на волшебный детский сон.

      Вот первый снег! Он всё переиначит,

      Вернет друзей веселых и подруг.

      Но снег дрожит и, как ребенок, плачет

      И смотрит недоверчиво вокруг.

      Наутро он умрет, и станет жутко:

      Опять пришла пора зиме кружить?

      Но первый снег – он словно Божья шутка,

      Способная навек заворожить.

      О, как мне жаль полет его кромешный,

      Тишайший и беспомощный полет!

      Его непрочной красотою нежной

      Я буду жить всю зиму напролет.

      «Снег идет…»

      Снег идет.

      Я открою окно,

      посмотрю на дома,

      на кусты.

      Незнакомые люди спешат,

      и метель

      всё метет,

      всё метет.

      Постою,

      покурю у окна.

      И сольюсь

      с зябким