Мишель и Антон. Часть 1. Граф-О-Ман

хлопотала по студии, пришло несколько человек, хотя студия только открылась.

      – Мишель, девочка моя, помоги всё расставить, – попросила меня моя педагог.

      Кинув сумку на преподавательский стол, направилась к углу с мольбертами. По одному я выносила их к центру зала и выставляла елочкой на сужение, благодаря такому порядку все пришедшие могли сидеть спиной к центру и боком к преподавателю, не закрывая обзор другим людям. Некоторые сразу сели за места, кто-то помог мне выставить складные стулья к мольбертам.

      Я раздала стаканчики, посетители вытаскивали свои краски и кисти. Это было из условий мастер-класса.

      Надежда Дмитриевна начала рассказывать про материалы, выбор бумаги, которую я тоже раздала. Показала приемы рисования, мазки кистью. Пришедшие повторяли. Затем приступили к наброску карандашом. Какая-то женщина опрокинула стакан, я поспешила к ней с салфетками, помогла собрать воду и переставить мольберт на сухое место.

      Первые полчаса я с педагогом обходила художников, некоторым помогала делать эскиз, большинство справлялись сами, причем совсем не плохо.

      Когда работу карандашом закончили, все открыли краски и начали подбирать палитру, замешивать цвета некоторым, за неимением определенных оттенков, я помогала.

      В тот момент, пока я искала в коробке на полу дополнительную ветошь, Надежда Дмитриевна торопливо произнесла:

      – О, мы тут уже начали, вы задержались, молодой человек, выбирайте свободный мольберт, – она обратилась ко мне, – Мишель, помоги, пожалуйста, с наброском.

      Я медленно разогнулась, натянула улыбку и повернулась к вновь прибывшему. Моя челюсть поехала вниз. Передо мной стоял, как греческий Бог, красивый, высокий, статный, с правильными чертами лица Антон. Стальной холод серо-голубых глаз обжигал, скошенная ухмылка раздражала. Белая футболка, обтягивающая рельефное тело, кожаная куртка и джинсы. На ногах белые кроссовки популярного бренда. Я зависла.

      Он прошел мимо меня и с улыбкой шепнул:

      –Хороший был видок сзади.

      Моё оцепенение прошло. Пожелав ему вариться в адовом котле, в мыслях разумеется, подошла к мольберту.

      – Что ты тут забыл, Антон, как понимаю, красок у тебя нет за пазухой?

      – Я не рассчитывал оставаться, – он пожал плечами. – Заехал увидеться с тобой, – улыбнулся обворожительно.

      – Какая честь! Как ты узнал, что я тут? – вздохнула я.

      Его улыбка сделалась еще шире. Надежда Дмитриевна увидела всё: что мы знакомы, отсутствие у парня материалов, и любезно предложила:

      – Мишель, можешь одолжить другу свои краски, чтоб не сидел просто так.

      Захотелось заплакать. Антон закивал. Понимая, что устраивать конфликт перед педагогом не стоит, да и репутация у меня человека тактичного, а от того, что Антона запрягут рисовать, проиграет только он.

      Послушно пошла к шкафу, взяла свою, уже видавшую лучшие времена акварель, по пути налила воду и захватила кисть.

      С этим добром я вернулась к Антону, почти швырнула всё на подставку,