Русская революция. Политэкономия истории. Василий Галин

[114].

      При выборах в III Государственную Думу по новому избирательному закону 1 голос помещика приравнивался к 4 голосами крупной буржуазии, 68 – средней и мелкой буржуазии, 260 – крестьян и 543 – рабочих[115]. Это была чисто «аристократическая» Дума. Дворяне заняли в ней 43 % мест, крестьяне–15 %, промышленники и торговцы–5 %, религиозные деятели – 10 %, представители либеральных профессий–19,5 %. На финансирование выборов правительство направило три с лишним млн. рублей, которые пошли в основном на субсидии правым партиям: «Курская быль», «Русское знамя», «Земщина», «Собрание националистов»…, кадеты и октябристы не получили ничего[116].

      Правые обещали Коковцову «затмить самые смелые ожидания» относительно будущего состава Думы, если он не поскупится дать им… миллион. Получив отказ, Марков 2-й пригрозил: «Вы получите не такую Думу, которую бы мы вам дали за такую незначительную сумму»[117]. В то же время один из лидеров черносотенцев В. Пуришкевич, по словам В. Воейкова, получал дополнительные пособия для правых через дворцовую канцелярию и департамент полиции[118].

      Кроме этого «все сколько-нибудь подозрительные по политике лица бесцеремонно устранялись от участия в выборах. Целые категории лишались избирательных прав или возможности фактически участвовать в выборах. При выборах присутствовали земские начальники. Нежелательные выборы отменялись. Предвыборные собрания не допускались, и сами названия нежелательных партий запрещалось произносить, писать и печатать. Съезды избирателей делились по любым группам для составления искусственного большинства. Весь первый период выбора уполномоченных первой стадии прошел втемную. Мелкие землевладельцы почти поголовно отсутствовали; зато по наряду от духовного начальства были мобилизованы священники, которые и явились господами положения. В 49 губерниях на 8764 уполномоченных было 7142 священника, и лишь для избежания скандала было запрещено послать в Думу более 150 духовных лиц; зато они должны были голосовать повсюду за правительственных кандидатов»[119].

      В новом выборном законе «было бесчисленное количество недостатков…, – подтверждал С. Крыжановский, – но в условиях, в которых находилось тогда правительство, другого выхода не было»[120]. Выбор стоял между диктатурой и «русским хаосом», пояснял он, «и та Дума, которая на основании его была выбрана, – Третья – была первым… в России представительным учреждением, которое оказалось способным к творческой работе»[121].

      Дума была спасена, подтверждал видный славянофил А. Киреев, «теперь без Думы управлять уже нельзя. Не будет этой Думы, будет 4, 5, 6-я… 3-я Дума не ругается, не плюется, не беснуется, как две первые, – но она гораздо тверже, самоувереннее, нежели 1-я и 2-я»[122]. В «III Думе, – отвечал лидер либералов П. Милюков, – наступающей стороной была власть; общественность, слабо организованная,

115

По одному выборщику приходилось на 230 земельных собственников, – на 1000 представителей торгово-промышленного класса, – на 15 000 средней буржуазии, – на 60 000 крестьян и на 125 000 рабочих.

116

Крыжановский С. Е… с. 105–106.

117

Милюков П. Н… с. 462–463.

118

Воейков В. Н.…, с. 36–37.

119

Милюков П. Н… с. 462–463.

120

Крыжановский С. Е… с. 112.

121

Крыжановский С. Е… с. 112–113.

122

А. А. Киреев – Ф. Д. Самарину, 8.11.1908. // РО РГБ, ф. 265.190.32, л. 112 об. – 113 об. (Бородин А. П.…, с. 87–88)