Шоссе Линкольна. Амор Тоулз

сам не знал, что буду с ними.

      Салли быстро взбила подушки и положила к изголовью.

      – Извини, – сказала она, протиснувшись мимо Эммета в дверь, и направилась в его комнату.

      Эммет вошел за ней следом – она смотрела на кровать, уже застеленную Дачесом. Он даже слегка удивился такой аккуратности, но Салли – нет. Она стянула покрывало и простыню и с той же ловкостью постелила заново. Когда она занялась подушками, Эммет взглянул на часы на тумбочке. Было почти четверть одиннадцатого. Рассиживаться некогда.

      – Салли, если ты хочешь что-то сказать…

      Салли остановилась и посмотрела ему в глаза – впервые за утро.

      – А что мне сказать?

      – Правда, не знаю.

      – Вот это правильно.

      Она расправила подол и шагнула к двери, но он стоял у нее на пути.

      – Прости, не поблагодарил тебя в кухне. Я просто хотел сказать…

      – Знаю, что ты хотел сказать. Потому что сказал. Что мне не надо было пропускать утреннюю службу в церкви, готовить вам завтрак. И обед вчера вечером готовить. Это очень трогательно, но к твоему сведению, сказать, что ты напрасно хлопотала, – не то же самое, что выразить благодарность. Совсем не то же самое. И неважно, сколько магазинного джема у тебя в шкафу.

      – Так вот в чем дело? В этом джеме? Салли, я совсем не хотел принизить твое варенье. Конечно, оно лучше этого джема в шкафу. Но я знаю, какого труда тебе это стоило, чтобы потом скормить нам целую банку. Понимаю, был бы праздник какой-нибудь.

      – Если тебе интересно знать, Эммет Уилсон, я радуюсь, когда мою стряпню кушают мои друзья и родные, пусть и не в праздник. Но может быть – может быть, – я подумала, что ты и Билли напоследок полакомитесь моей стряпней перед тем, как отправитесь в Калифорнию, не сказав мне ни слова.

      Эммет закрыл глаза.

      – Подумать, так мне повезло еще, – продолжала она, – что твоему другу Дачесу хватило ума рассказать о твоих планах. Иначе пришла бы завтра утром с колбасой и жарить оладьи, а есть их некому.

      – Прости, что не собрался сказать тебе. Не потому, что скрывал. Я говорил об этом вчера твоему отцу. Он сам поднял эту тему – сказал, что, наверное, лучше всего нам с Билли сняться с места и где-нибудь начать жизнь заново.

      Салли посмотрела на Эммета.

      – Отец мне сказал. Что вам надо уехать и начать все заново.

      – Коротко и ясно.

      – Да, замечательный же план.

      Салли прошла мимо Эммета и направилась в комнату Билли. Там лежал Вулли и дул в потолок, пытаясь привести в движение самолетики.

      Салли подбоченилась.

      – А ты кто такой, интересно?

      Вулли посмотрел на нее изумленно.

      – Я Вулли.

      – Ты католик, Вулли?

      – Нет, я в епископальной церкви.

      – Тогда что ты делаешь в постели?

      – Не знаю, – признался Вулли.

      – Одиннадцатый час утра, и у меня куча дел. Так что на счет пять я застилаю постель, с тобой или без тебя.

      Вулли выскочил из-под одеяла в трусах и с изумлением наблюдал, как Салли заправляет постель. Он почесал макушку