Костя в средней школе. Евгения Сергеевна Теплова

потому, что Маруся выросла, да?

      Я промолчал.

      – Из-за этого дурацкого роста ты променял её на куклу?

      – Матвей высокий и умный, так что ей же лучше, – ответил я.

      Вергилия разозлилась ни на шутку. Я раньше и не видел её в ярости.

      – Разлюбить девушку из-за высокого роста – на это способны только мужчины! – возмущалась она.

      – Да не разлюбил я её! – вырвалось у меня, и самому стало тепло от этих слов.

      – Тогда что ж ты творишь?! За что ты ей сердце разбиваешь?

      – Вечно ты преувеличиваешь, Вергилия!

      – Ни капельки! Я же вижу, как ей плохо. Ни с того ни с сего такое предательство.

      Я похолодел, не в силах понять: я совершил непоправимое или ещё поправимое.

      – Я ей расскажу, что ты просто дурак, а не предатель, – заявила Вергилия.

      – Не смей ей ничего передавать! – предупредил я.

      – Слушай, у неё же день рождения скоро, – вспомнила Вергилия, – сразу после дня учителя.

      («А ведь я забыл», – подумал я с горечью).

      – И что?

      – Подари что-нибудь. Особенное.

      Особенное! Я и неособенное придумать не могу – мама обычно выбирает книжки на свой вкус.

      – Мам, посоветуй, что подарить Марусе на день рожденья, – попросил я за ужином.

      Мне хотелось показать ей, что она поспешила с выводами на мой счёт. Мама улыбнулась совершенно счастливой улыбкой.

      – Я уж боялась, что ты забыл, – сказала она. – Я думала об этом. Книжек мы уже много дарили, хочется что-то особенное. – Я икнул. – Может, браслетик? Она носит украшения?

      – Да вроде нет.

      – Не хочешь написать стихи?

      – Нет. Надо уметь вовремя остановиться, – философски заметил я.

      – Может, смастеришь что-нибудь?

      – Что, например?

      – Подумаю.

      – Слушай! – вдруг просветлела мама, а я автоматически напрягся. – Подари ей цветы!

      – Что?!

      – Небольшой букет.

      – Зачем ей цветы? Завянут и всё, ещё в школе.

      – А мы в корзиночке возьмём, – нашлась мама, – они долго не вянут.

      – И что, при всех дарить цветы?

      Мамино воодушевление напрягало всё больше. Я знал, что она теперь будет давить, пока не додавит.

      – Да, при всех. Включая Матвея. Это многозначительный жест, это свидетельство смелости, решимости, свободы от чужого мнения.

      – Не хочу я многозначительных жестов, – застонал я. – И у меня нет ни смелости, ни решимости, ни свободы. Я хочу просто сделать приятный подарок.

      – Хорошо, – мама села напротив. – Реши сначала для себя – что ты хочешь сказать своим подарком: что вы остаётесь добрыми друзьями, что ещё не всё кончено или что ещё ничего не кончено?

      Я вылупил на маму глаза. Папа, подслушавший из ванны, не выдержал:

      – Что ты насела? Дарить девочке цветы в пятом классе – это явно перебор!

      – Нет, не перебор! Потом это уже будет само собой, будет много букетов, а этот, самый первый, на всю жизнь запомнится.

      Папа пришёл, качая головой.

      – Я