Наследница Шахерезады. Елена Логунова

а что он сказал?

      – Он сказал, что мы геи!

      Ирка возмущенно засопела.

      – Он сказал, что мы тети и одновременно дяди, как трансвеститы какие-нибудь!

      – Ерунда, ты просто не расслышала или неправильно поняла, – отмахнулась я от столь явной глупости. – Ну какой из тебя, например, трансвестит?

      – Впечатляющий, – посмотрев на свое смутное отражение в темном мраморе стены, сказала Ирка с неуместным кокетством. – А из тебя – вполне обычный.

      – Ты хочешь сказать, что я похожа на мужика?!

      – Наоборот! Хотя… А это ведь идея!

      Подружка схватила меня за руку и потянула.

      – Куда ты меня тащишь?

      – В туалет!

      – Что, опять?! Нет!

      – Да! Но сначала в женский!

      Семипудовая Ирка с легкостью преодолела мое сопротивление, и вскоре я в очередной раз оказалась в уборной.

      Интересно, кто-нибудь еще совершал такую обстоятельную экскурсию по сантехническим достопримечательностям австрийского аэропорта Швехат?!

      24 января, 08.15

      Хорошая новость: я не единственная, кто носит в сумке странные вещи.

      У подруги моей в коричневом замшевом ридикюле, похожем на молодого шарпея со скобами на зубах, строительной рулетки не было, зато нашлось колечко скотча.

      С его помощью мы закрепили над моей верхней губой рыжий локон из Иркиной роскошной гривы.

      Между прочим, это много говорит о настоящей женской дружбе! Не каждая дама пожертвовала бы для спасения подруги целый локон собственных, а не нарощенных, волос!

      Плохая новость: на голове у Ирки эти волосы держались крепче, чем у меня под носом.

      – Ничего, тебе понадобится пробыть в этом образе всего несколько минут, – успокоила меня Ирка, сноровисто собирая в высокий хвост на макушке мои собственные локоны.

      Из-под вязаной шапочки, одолженной мне все той же бесценной подругой, хвост предательски выпирал, но Ирка проявила редкую изобретательность и ловко замаскировала его под помпон, схватив резинкой поверх ткани шапочки. В этой версии заурядный головной убор стал смахивать на какой-то этнический, так что при взгляде на меня любой бы понял, что перед ним гордый представитель неизвестной малой народности.

      – Племя мумбу-юмбу, – невнятно пробурчала я, посмотревшись в зеркальце все той же бесценной пудренницы.

      – Что? – Ирка меня не поняла.

      Накладные усы здорово портили дикцию.

      – Мумбо-юмбо, – пояснила я. – Воображаемое племя в Африке. Я как бы из него.

      – Ты недостаточно смуглолица, – возразила Ирка.

      – И слава богу, – пробормотала я.

      Одного смуглолицего я сегодня уже видела, он был мертв, как пень. Как сидячая статуя темного дерева.

      – Шевелись! – поторопила меня подруга.

      Свою куртку – она у меня двусторонняя – я вывернула наизнанку, чтобы тем, кто меня увидит в мужском туалете, моя верхняя одежда