Восход. Алекс Эдельвайс

пластин, регулирующих интенсивность света снаружи. Высоченный потолок.

      – Я прежде всего хочу до вас донести, что мы не соперники, а потенциальные экономические партнеры, – говорил человек в белом костюме, сидящий напротив Гила и Каэла. – Причём на достаточно выгодных условиях, которые я вам, если вы позволите, разъясню.

      Он с плохо скрываемым сомнением на лице смотрел на оппонентов. А уж Гил, у которого открыты были одни только глаза, ему и вовсе ничего оптимистичного или вразумительного не внушал.

      «Тут только два варианта, – подумал человек в белом костюме. – Либо их удастся стихийно завлечь, либо всё пропало. Это явно не то что вести переговоры с какими-нибудь террористами, будь они хоть яростными религиозными фанатиками».

      – А что, господин Президент не соизволил явить себя нам? – спросил Каэл, едва заметно усмехнувшись краем губ.

      – На этот счёт можете быть спокойны. Я его равноценный представитель; моя официальная должность – Министр Иностранных дел, и вам первым выпало узнать о моём основном назначении, – улыбнулся он.

      – И последним, – не удержался Гил, хихикнув.

      Это не смутило представителя.

      – Вы правы, и последним. Именно на это я и пытаюсь вам намекнуть. Мы имеем общие интересы.

      – Какие-то у Вас неправильные представления о наших интересах, – сказал Гил.

      – Нет, ну почему же. Насколько я понимаю, вы хотите создать новый, лучший мир. Так ведь, господин Гилрэйт? Ваше имя говорит само за себя2, – он снова улыбнулся.

      Нет, он не боялся переборщить с лестью. Он знал, что человеку, сидящему напротив него, ненамного больше 18-и; но он не знал, что встретит того мальчишку, чьи глаза были полны панического страха и боли, при таких обстоятельствах. Изо всех сил пытался Министр Иностранных дел убедить себя в том, что глава Организации не продумывал это событие заранее и что успех мог зависеть попросту от правильно подобранных слов.

      «Да, разумеется, так, – одёрнул он себя. – Малолеткой был, малолеткой остался; статус ещё ничего не значит».

      Каэл искренне смеялся внутри себя. «Тоже мне, дипломат нашёлся…»

      Гил поморщился.

      – Будьте так добры, не утруждайте себя произношением моего имени полностью… – он сделал секундную паузу и закатил глаза. – Что же касается Вашего вопроса – да, в каком-то смысле и так. По крайней мере, так это может рассматриваться вами.

      – Как Вам будет угодно. Однако Вам ведь известно о мировом балансе?

      Гил зевнул.

      – Вы сейчас про деньги или философствуете?

      – Давайте пока не будем о деньгах, – сказал его оппонент; Каэл прыснул – тот не обратил внимания.

      – Вот видишь, я же говорил, будет интересно, – тихо сказал Гил своему заместителю.

      Человек в белом костюме и это проглотил; ситуация невероятно выводила его из себя – такого невыгодного положения он, привыкший всегда руководить ситуацией, ещё ни разу не имел. Однако «хочешь жить – умей вертеться».

      – Так вот, –

2

Имя взято из мифологии (данного мира); с древнего языка переводится как «правая рука бога», в некоторых трактовках – «божественное право».