Возвращение Орла. Том 2. Владимир Алексеевич Фадеев

ж ты столько ангелов наберёшь?

      – Нигде.

      – Выходит – хана?

      – Выходит.

      – Ну, давай тогда, выпьем хазбрантвейну.

      Выпили ещё. И ещё.

      – Нажалуется, завтра приедет председатель парткома…

      – Нет, приедет секретарь профкома.

      – Почему это? Дело-то партийное…

      – У него дача в Луховицах, он и приедет, как бы разбираться.

      – Так он, выходит, чёрт?

      – Кто? Секретарь профкома? Кудин? Чёрт.

      – А председатель парткома? У него где дача?

      – В Воскресенском районе.

      – Он не чёрт?

      – Чёрт.

      – Даже в Воскресенском районе, и – чёрт! Как жить? А директор чёрт?

      – Ого-го!

      – А…

      – И не спрашивай! Там вообще только чертей допускают, ибо – служба.

      – Так вот приедет завтра чёрт, прикинется одуванчиком и будет нас, как последних чертей, трепать. А мы разве черти?

      – Уже нет.

      – А знаешь, почему секретарь парткома – чёрт? Потому что он против ядерной техники и против сельского хозяйства.

      – И ещё против здравоохранения.

      – Я серьёзно! Ведь только чёрт может такое придумать: физик, головища, в колхозе капусту сажает, а колхозник Гарков – секретарь парткома ядерного учреждения. Может, мы спим?

      – Ещё нет. Вот если бы мы сейчас сажали капусту…

      – Да не хочу я эту капусту сажать! Луну хочу заарканить…

      – И ревновать к Копернику?

      – Да, да!.. звёзды в мешок собрать и реку вот выпить, а корешки в землю тыкать не хочу. Когда захочу, всю Землю утыкаю, мало не покажется, а сейчас – не хочу! Ты не капусту сажаешь, ты великую национальную идею убиваешь, добровольно!

      – Это ж не по-честности: жрать – давай, сажать – не хочу. Не в раю ещё.

      – Плевать! Подавитесь своим раем, не надо рая, дайте Родину мою. Серёга, мы ещё живы, мы с тобой, Серёга! – кричал Семён в сторону Дединова, туда, за него, где через сорок восемь изгибов Ока приветствовала родину великого русского поэта…

      С криком вытек кайф, стало грустно и стыдно.

      – Какое сегодня число? – спросил тихо.

      – Шестнадцатое. Мавра-молочница. Сегодня щи зелёные варить надо.

      – Бабушка рассказывала?

      – Бабушка. А именинники сегодня – Николай и Тимофей.

      Семён вздрогнул. Не старый, но уже лысоватый орловский профессор Тимофей Николаевич из вчерашнего сна снова возник перед глазами.

      – А разве не вчера у него… у них именины были?

      – Вчера у Бориса и Глеба, сеятелей. У Тимофея и Николая сегодня.

      «Ну, прости, поторопился, – прозвучал в Семёновой голове профессорский голос. – Поторопился я с Венетой».

      «С какой ещё Венетой?» – удивился Семён, но спросить было не у кого.

      Аркадий задрал голову к небу и мечтательно произнёс:

      – А может, они улетели?

      – С чего бы? – удивился Африка.

      – Лето на носу, они и улетели.

      – Лето, по-твоему, это когда летают? – привычно