И залпы башенных орудий…. Валерий Петрович Большаков

чтоб никто не увидел! Ага, вот!

      Григорян подбежал к вентиляционной трубе толщиной в обхват и рывком выдернул решетку.

      – Полезайте!

      – И куда? – хмыкнул Середа. – Вверх, вниз?

      – Вниз на пару уровней!

      Внутри трубы ощутимо дуло, но спускаться было несложно – стенки были ребристыми. Только вниз смотреть неприятно – труба отвесно уходила на полкилометра. Упадешь – «Скорую» не тревожь…

      Двумя уровнями ниже «абордажная команда» попала в буфер между стрежневым и ремонтным горизонтами. Здесь царил полумрак, а потолок касался шлемов.

      – Не пойдет! – решительно заявил Середа. – Пока мы тут будем в прятки и салочки играть, земные корабли финишируют и попадут на прицел! Анастас! У них что тут, все пешком ходят?

      – Ну, нет, конечно! Есть транспортные капсулы на радиальных и кольцевых линиях…

      – Тогда бегом к ближайшему радиусу! Ловим капсулу – и внутрь!

      – Это опасно! – предупредил Григорян.

      – Ничего, – буркнул Середа. – Мы рисковать обучены… Бегом!

      – Понял!

      Анастас сориентировался и побежал. За третьим поворотом он забрался в трубу-потерну. Середа, шепча энергичные выражения, полез следом и затопал, клоня голову, в полутьме, пока не выбрался в огромную сферическую полость-распределитель, где перекрещивались, свивались и ветвились многоуровневые развязки. В транспортном рукаве-тупичке стояли три свободные капсулы – круглые, прозрачные и с чем-то вроде мягких пуфиков внутри. У них не было колес – капсулы просто висели в воздухе в полуметре от пола.

      – Залезаем!

      Все уместились в одну капсулу, и Анастас склонился над ключом управления, торчащим из пола.

      – Внутренний комплекс… – бормотал Григорян. – Внешний комплекс… Нет, нам внутренний. По Среднему кольцу до стрежневого радиуса…

      – Анастас, – не выдержал Середа, – быстрее можно?

      – Нельзя! – отрезал Григорян. – Не мешай…

      Он повернул и зафиксировал разноцветные наборные колечки ключа, и транспортная капсула тронулась. Влетев в прозрачные трубы развязки, она крутанулась и вывернула в кольцевой туннель, к жилым секторам. Пронеслась на такой скорости, что все видимое смазалось, и шмыгнула в радиальный коридор. Разогналась, тормознула, подлетела к платформе, замерла. Зашуршал, сдвигаясь, прозрачный сектор дверцы.

      Середа вылез последним и тут же скомандовал:

      – Ложись!

      Команда бросилась на пружинящий пол. А Середа впервые увидел живого себума – или живого себуму? Как правильно? А, как ни скажи, все – жаба…

      Себумы не ходили и не бегали, они разъезжали на маленьких платформочках-дисках, похожие на маслянистые коричневые бурдюки. У ближнего из них были открыты три влажных глаза, у дальнего – ни одного, зато торчали пять мясистых отростков, коротких и напряженных, рождая ассоциацию с коровьим выменем.

      – Ушли! – шепнул Таппи.

      – Куда теперь? – спросил Середа.

      – Сюда! –