Сероводород. Валентин Николаевич Пичугин

Пошёл дальше по переулку гулять, – передразнил его Геннадий.

      Поджав губы, мальчишка переживал свою оплошность и молчал.

      – Пойми, брат, ведь дело идёт о покушении на человека. Это серьёзно. Если ты поможешь мне, вполне вероятно, мы можем спасти чью-то жизнь.

      – Она здесь ни при чём и ничего не видела. Я уже назад возвращался.

      – Так это была девочка?! – восхитился он стойкости пацана.

      – Ей родаки запрещают встречаться с мальчишками и, если узнают, у неё будут проблемы. Я проводил до дома, темно же, мы постояли немного вон у того дерева, – Егор указал пальцем на раскидистую берёзу, – и разошлись по домам. Всё. Больше ничего не скажу.

      – Молодец, – безадресно произнёс Генка.

      – Что, молодец?

      – Молодец, говорю. Уважаю за твёрдость и надёжность. Нравится она тебе?

      Мальчишка помолчал, размышляя, как ответить на вопрос, и нужно ли вообще отвечать на такие вопросы малознакомому человеку. Мужчина показался ему порядочным: «Вон как за бабушку стоит горой».

      – Даже если и не нравится, я всё равно бы её проводил. Ночь же …

      Вряд ли какой-нибудь город России может похвастаться в эту пору своей красотой и благообразием. Даже Сочи, защищённый от чёрной боры горным хребтом, становится в отдельные дни неуютным из-за спускающихся с подветренных склонов холодных потоков воздуха. Что уж тут говорить о Рязани?

      Унылые, в цвет скисшего молока, пятиэтажки, окружённые такими же печальными и голыми деревьями; белёсые, в радужных пятнах солярки лужи на маслянистом асфальте; озабоченные, в намокших тяжёлых одеждах прохожие, спешащие поскорее покинуть промозглую улицу и войти в зону комфорта – всё располагало к тому, чтобы укрыться пледом, выпить горячую кружку какао и открыть любимую книгу на давно забытой странице.

      Артём стоял у окна. Происходящее внизу давило и угнетало. Не радовал даже вид Рязанского Кремля. Шпиль колокольни, проткнув низкую облачность, скрывался в нависшей пелене тумана, и даже купола Успенского собора, радующие многоцветием в погожие летние дни, казались серыми и безликими.

      Ярко-красный седан, припарковавшийся возле здания офиса, расцветил монохромную картинку осеннего дня. Из-за руля вышла молодая женщина, застёгивая на ходу длинный бежевый плащ.

      – Лера! – он выбежал из кабинета, чтобы встретить её внизу.

      – Артём Витальевич, а как же документы на подпись, – окликнула его сотрудница, держа на руках две увесистые папки.

      – Потом, – отмахнулся он, сбегая по ступеням навстречу к любимой.

      – Эх, молодость, – вздохнула с улыбкой коллега, возвращаясь назад.

      Они встретились на площадке между этажами. От неё пахло свежестью и ещё чем-то приятным и пряным.

      – Какие у тебя вкусные духи, – он втянул носом запах волос, снимая с её плеч и отряхивая мокрый плащ.

      – Тёмка, ты же знаешь, что я не пользуюсь парфюмом, – Валерия улыбнулась, прильнув губами к его щеке.

      – Как же я рад тебя видеть, – Артём задохнулся от восторга неожиданной встречи.

      – Фу, ты никогда не говорил банальностей, –