Мы обнимем смерть. Девин Мэдсон

улыбкой приняла протянутую сморщенную руку Кочо и шагнула в дождь. Небольшое расстояние от кареты до дома она шла, явно не тревожась о том, что насквозь промокнет. Кочо двинулся вслед за ней, суетливо, как спешащий в укрытие пес.

      – После вас, ваше величество, – сказала я, указав на открытую дверцу, за которой порывистый ветер кружил дождевую пыль.

      – Я более не императрица, госпожа Мариус, и знаю, кого за это благодарить. Не хочу поворачиваться к вам спиной, вы способны вонзить в нее нож. Еще раз. – И она с издевкой изобразила легкий поклон. – После вас, госпожа Мариус.

      Я могла бы с ней объясняться, умолять о прощении и обещать служить ей, дабы загладить свою вину, только это были бы действия человека с сердцем и совестью, действия женщины, которой не безразлично, что весь мир о ней думает. Нет, я не такая. Я сделала то, что требовалось, и как только получу, что хотела, тут же двинусь дальше.

      И поэтому я лишь невесело усмехнулась и вышла под дождь. После двух проведенных в блаженной сухости дней я дрожала теперь от сырого, холодного прикосновения бури. Тугая повязка на ране не позволила бы мне бежать, но, прихрамывая, я поспешила к двери. Несмотря на влажный воздух, холл был благословенно сухим. Опыт пребывания в кисианских домах у меня ограничен, но, по-моему, даже в самом пустынном из них подобало иметь в прихожей что-нибудь, помимо пары выцветших акварелей и горшка, растрескавшегося так, словно изнутри проросли зубы. В глубину дома вел единственный коридор, полный теней. Одна из них, медленно приближаясь, обрела форму Кочо.

      Пока я ковыляла мимо, держащий дверь слуга оглядел меня с головы до ног, даже не стараясь скрыть любопытство.

      – Чего уставился? – рявкнула я, когда к нам подошел Кочо.

      – Не обращай внимания. – Кочо сунул в руки испуганному молодому человеку пару посохов. – Она, похоже, задалась целью стать такой мерзкой и жалкой, как только возможно. Ты привыкнешь.

      И он вышел обратно под дождь, чтобы со всем возможным уважением и почтением предложить руку помощи императрице Хане.

      – А куда мне идти? – спросила я, опираясь на стену, чтобы облегчить нагрузку на здоровую ногу.

      – Э-э-э… – Слуга открыл рот, снова закрыл и огляделся в поисках подмоги. Не найдя ее, продолжил: – Я не знаю. Там есть комнаты для всех… для таких… для… – И умолк, отстраняясь в тень за дверью, поглубже.

      – Подопытных?

      – Да, подопытных, – с облегчением выдохнул он. – Да. Я не знаю, какая твоя. Но уверен, Кочо… – Он склонился к старику, только что вошедшему вместе с императрицей Ханой. – Кочо, куда должна идти Ходячая смерть номер три?

      – У меня есть имя, спасибо. Погоди – Ходячая смерть номер три? Есть еще такие, как я?

      – Сейчас нет, но раньше… И хозяин… не называет подопытных по имени. Проще звать их в соответствии с душевными аномалиями.

      – С чем с чем?

      Слуга снова отступил в тень, его взгляд метнулся к Кочо.

      – Не трудись