Во власти выбора. Эмилия Вон

видела его в особняке, да и на тех мероприятиях, где нам удавалось пересекаться, мы ни словом не обмолвились. Так что да, я была удивлена его появлением. А еще смущена, и чувствовала, как ярко-красный румянец начал заливать щеки. Данте на моем празднике. Еще и прикасается ко мне.

      О. Боже. Мой!

      В этого не самого разговорчивого мальчика я влюбилась в свои пять, в семь уже знала, что при первой возможности мы поженимся. В десять я стала делать о нем первые записи в дневнике, а в пятнадцать – окончательно потеряла голову. Данте был центром моего внимания, детской влюбленностью, которая с годами лишь усиливалась, и сейчас, стоя перед ним, таким красивым и повзрослевшим, ноги подкашивались, а сердце вдруг остановилось. Казалось, жизнь во мне едва теплится, но превратить свой день рождения в похоронный обед было бы глупо, поэтому я собралась с мыслями и улыбнулась настолько обаятельно, насколько умела.

      – Привет.

      Мой голос дрожал, выдавая нервозность и смущение. Данте, конечно, не мог этого не заметить. Он ухмыльнулся, отчего его губа вздернулась. Данте Кастеллано улыбнулся! Да еще и мне!

      Святые угодники!

      Такого давненько не было, и я даже забыла, каким может быть его лицо, когда он расслаблен.

      Данте красив и обаятелен. На различных светских мероприятиях, куда меня брали родители, я много раз слышала, как девушки о нем говорили. Он был популярен, но, конечно, ни о каких романах не могло идти и речи. Однако периодически его видели на обложках модных журналов и желтой прессы в компании одной или нескольких девушек, выходящими из какого-нибудь клуба или ресторана. На этих фотографиях никогда не было одних и тех же лиц, они сменялись с каждым номером. А сейчас он был здесь, на моем празднике, стоял напротив и прикасался ко мне. Его большой палец поглаживал мое запястье, словно не замечая этого. Приятно. Я боролась с собой, чтобы не закрыть глаза от удовольствия, особенно когда Данте притянул меня к себе. Теперь между нами считаные дюймы[3]. Хоть ничего и не нарушало границ приличия, этого было достаточно, чтобы люди заметили и начали шептаться.

      Его серые глаза устремлены на меня, но он молчал и не произносил ни звука. Он достал из кармана брюк какой-то предмет, блестящий под светом ламп. Краем глаза я заметила, как гости смотрят, нет, пялятся на нас. Родители тоже смотрели из-за угла. Папа, судя по сощуренным глазам, был слегка напряжен, но никаких действий не предпринимал, только наблюдал за нами ястребиным взглядом.

      Чье-то холодное прикосновение к коже вернуло меня к Данте, который все так же молча смотрел на меня с самоуверенной ухмылкой на лице. Раздражающий… и безумно красивый.

      Я опустила глаза на запястье и увидела браслет. Удивительной красоты украшение, выполненное из белого золота и инкрустированное изумрудами. Данте застегнул его, и цепочка плотно легла на запястье. Подарок идеально подошел моей смуглой коже, он блестел и переливался всеми оттенками зеленого. От его красоты у меня перехватило дыхание.

      – С днем рождения,

3

 1 дюйм приблизительно равен 2,5 см.