Мир Гаора. Коррант. 3 книга. Татьяна Николаевна Зубачева

никак?

      – Быстро вы седни.

      – Чего так, Милуша?

      Милуша, выдернув шпильку, распустила длинные, длиннее, чем обычно у ургорок волосы, и улыбнулась.

      – С дороги он, по жене соскучился.

      – Ну и в удачу им, – кивнула Нянька, – садитесь, молока выпейте.

      – Ой, спасибо, Старшая Мать, – Милуша села за стол, посмотрела на Гаора, – а ты новокупка никак? А прозываешься?

      – Рыжий, – ответил Гаор, невольно любуясь ею.

      – Эй, паря, – засмеялся чернобородый и светловолосый мужчина, которого остальные называли Чубарём, – на хозяйский каравай рот не разевай.

      – От погляда убытку нет, – отмахнулась от него Милуша.

      – Да и прибытку не будет, – тихо закончила сидевшая рядом с девчонками женщина.

      Гаор уже приготовился к обычному весёлому трёпу, но матери стали разгонять всех на ночь, хотя по ощущениям Гаора время было ещё не очень позднее, у Сторрама он бы только-только на вечернем построении стоял, и весь вечер был бы впереди, но с матерями не спорят.

      – Седни уж на полати ложись, а завтрева посмотрим, – распорядилась Большуха.

      Полатями назывались высокие, почти на уровне его роста нары – настилом от стены до стены. Там лежали какие-то мягкие то ли зимние куртки, то ли обрывки одеял и, к удивлению Гаора, меховые опять же как шкуры. Куда ушли остальные, Гаор не заметил: он вдруг смертельно устал, и его неудержимо клонило в сон. Он даже раздеваться не стал, нагрёб себе мягкого и мгновенно заснул. И совсем по краю сознания прошла мысль, что хозяин обещал ему двадцать пять «горячих», и бить его будет как раз этот пленный айгрин, но додумать, чем это ему грозит, он не успел, заснув окончательно.

      Разбудили его, самым бесцеремонным образом дёрнув за ноги.

      – А ну слазь, пока не сдёрнули.

      Гаор сел, больно ударившись макушкой о потолок. Внизу засмеялись.

      – Чего так рано?

      – Это кому рано?! – возмутилась внизу Нянька, – вот я сейчас вицу возьму, так сразу вовремя будет!

      Что такое вица, Гаор не знал, но смысл всего высказывания понял и спрыгнул вниз. Все уже сидели за столом, а некоторые, похоже, уже и поработать успели. «Рано как здесь побудка», – подумал Гаор, быстро умываясь у рукомойника.

      – Как лопать, так ему вовремя, а как работать, так рано, – ворчала Нянька, пока Большуха накладывала Гаору каши и наливала молока, – ишь устроился, лемзяй, шавуй мамкин…

      Так его ещё не обзывали, и Гаор, приканчивая кашу, поинтересовался.

      – А это кто, Старшая Мать?

      За столом дружно грохнули хохотом. Улыбнулся и сидевший на своём дальнем конце – со всеми, но и отдельно – и молча быстро евший айгрин. Ответить Гаору не успели, потому что в кухню вошёл хозяин. Весёлый, свежевыбритый, в полевой летней форме без петлиц и знаков различия.

      – Шумишь, Нянька? Так их бездельников!

      К удивлению Гаора, за столом продолжали смеяться. А Ридург стал распоряжаться. Кому сегодня где и что делать. Все понимающе кивали.

      – Рыжий!

      – Да, хозяин, – вскочил на ноги Гаор по неистребимой строевой выучке.

      – Так,