Жанна д'Арк из рода Валуа. Марина Алиева

герцог Карл осмелел настолько, что стал открыто выражать своё недовольство англо-бургундскими действиями, и вот-вот должен был подать в отставку. Тогда-то, по обоюдному согласию, брак и будет комсуммирован. Но пока Рене ходил, ни муж, ни холостяк и с лёгкой руки де Ре получил у местной молодёжи довольно обидное прозвище… Вероятно, нанося визит матери, он надеялся, хоть как-то ускорить процесс…

      «Или мальчик в кого-то влюбился, что в его возрасте давно должно было случиться, и теперь разрывается между чувством и долгом..,» – подумала мадам Иоланда, вспомнив, что бывает и такое. Но первой поднимать тему не стала. Пускай учится. В том будущем, которое было уготовано Рене, требовалось умение твёрдо держать разговор самому.

      – Ла Файет хвалит тебя, – сказала она. – Говорит, из тебя получился хороший воин.

      – Вы же знаете, матушка, для меня это не главное.

      – Для тебя – может быть. Но я рада. У хорошего воина больше шансов остаться в живых.

      – Если Ла Файет и дальше не будет пускать меня в самое пекло, я останусь в живых даже не будучи хорошим воином.

      Герцогиня рассмеялась.

      – Пожалей его, Рене. Если с тобой случится что-то страшное, Ла Файету проще будет погибнуть самому, чем сообщить об этом мне.

      Рене озабоченно побарабанил пальцами по колену.

      «Ну!», – мысленно подтолкнула его мадам Иоланда.

      – Так зачем вы примеряли мантию, матушка?

      Герцогиня вздохнула.

      – Хочу надеть её на коронацию Шарля.

      Теперь пришла очередь рассмеяться Рене. Его всегда восхищало умение матери жить, опережая сегодняшний день и видеть будущее так, словно оно уже свершилось в полном соответствии с её планами. Однажды, шутки ради, он спросил, как ей это удаётся, а в ответ услышал: «Нужно чаще закрывать глаза, так видно много дальше, чем возле носа». Но говорить о коронации дофина сейчас было, пожалуй, слишком дальновидно.

      – Ты зря смеёшься, – покачала головой мадам Иоланда. – По сведениям, которые я получаю из Парижа, король совсем плох. А Монмут уже полгода топчется под Мо, теряя армию так же, как под Арфлёром. Но там они дохли от жары и желудочной эпидемии, а здесь – от холода и простуды… Как видишь, осады английскому королю явно не удаются. Говорят, он тоже болен. И очень подавлен своими неудачами. Откуда нам знать, насколько сильно и одно, и другое?

      – Надеюсь, что смертельно, – без улыбки заметил Рене. – Как думаете, матушка, Мо сдадут?

      Мадам Иоланда молча кивнула.

      – И ничего нельзя сделать?

      – Зима измотала их сильнее, чем английскую армию. Вряд ли в живых осталась, хоть треть населения…

      – Проклятье.., – пробормотал Рене, опуская голову.

      – Мы не можем двигать армию к Мо по весеннему бездорожью, – чувствуя в глубине души гордость за это его отчаяние, сказала мадам Иоланда. – Второй Азенкур нас уничтожит. Но, если король Шарль умрёт, мы сможем сами короновать дофина и выставить впереди