Анатомия книжной реальности. Антон Рай

известный вам Фет. Человек пятьдесят лет писал только капитальные глупости, никому не нужные…». (там же).

      В этой конкретной беседе Толстой никак не аргументирует своей позиции, а потому этим его высказыванием можно пренебречь. Хотя я и не сомневаюсь, что он смог бы аргументировать свою позицию, если бы захотел. Но не захотел, а потому и мы не захотим обратить внимания на его высказывание.

      Что же из всего этого вытекает? Оказывается, что можно взять четверостишие Пушкина и возмущаться, можно прочитать пять страниц Достоевского и возмущаться, можно взять два тома Толстого и возмущаться на протяжении всех двух томов. Получается, что аргумент «любых пяти страниц» Писателя не работает? Но нет, я бы не стал так быстро отказываться от Булгаковского тезиса. Дело в том, что, как бы мы ни пытались, разноголосицу мнений всё равно ведь не победить (а и пытаться не надо, ведь что может быть хуже единодушия в оценочных вопросах; такое единодушие всегда может быть только из-под-палочным единодушием). При этом, какие аргументы «против» ни приводи, никто не сможет столкнуть Пушкина с его литературного пьедестала, равно как и Достоевского с Толстым. И какие аргументы «за» ни приводи, никто не сможет водрузить – во всяком случае, в историческом контексте – на этот литературный пьедестал откровенную бездарность (а вот это спорный тезис, но пока я оставлю его, как есть). Следовательно, что может входить в компетенцию человека, оценивающего текст? – только его собственная аргументация. Да, каждый «оценщик» (какое вульгарное слово! правильно говорить – «ценитель» или, скажем, – «оценивающий») должен забыть обо всем: известности или неизвестности, классичности, модернистичности или постмодернистичности автора, о всех его одиозных суждениях и поступках, в общем, обо всем, что заранее влияет на оценку – вчитаться в текст и определить, хорош он или нет, аргументировав все свои «за» и «против». А уж согласятся с его «за» и «против» – всё это не то, чтобы вторично, но всё это не имеет отношения непосредственно к вынесению вердикта. Как говорится – вынеси свое суждение (каким бы одиозным оно ни было), и будь что будет. Но сначала свое суждение выстрадай.

      Любые ли пять страниц?

      Итак, я призываю отказаться от подхода «всяк думает, как хочет», как абсолютно тупикового и исходить из того, что мы можем вчитаться и аргументированно определить – хороший перед нами текст или не очень. Но и уверенность в такой способности тоже не решает всех проблем.

      Во-первых, ни один, наверное, писатель, сколь бы великим он ни был, не может писать ровно. И при желании всегда (да неужели?) можно отыскать такие «пять страниц» мастера, которые поставят под сомнение его мастерство3, а иногда не только «пять страниц», но и целое произведение. Сколь бы любопытен ни был, к примеру, «Подросток» Достоевского, но это не тот Достоевский, который – Достоевский. А вот уберите

3

Впрочем, дальнейшие примеры, строго говоря, не ставят под сомнение «мастерство»; гений, даже и когда он не в ударе, остается мастером.