Не разбавляя. Зоя Криминская

вот как больно. Перед глазами кружатся желтые мушки-пятна. Их много, они то собираются облаком, то разлетаются в разные стороны. Таня тянется, тянется, ей почему-то надо дотянуться до этих мушек, но они начинают кружиться всё быстрее и быстрее, и Таня никак не может поймать ни одну из них.

      Среди мушек вдруг появляется лицо мамы, склоняется над ней, недовольное, сердитое. Мама у Тани учительница и, когда Таня болеет, мама не может работать, и ее замещают другие учительницы. А Таня болеет часто, и в школе Таниной мамой, Алевтиной Григорьевной недовольны.

      Я болею, и поэтому мама меня не любит, думает Таня. Она так для себя думает, что мама не любит ее за то, что она часто болеет. На самом-то деле Таня знает, что болезни тут не причем. Ей становится очень жалко себя, такую маленькую – всего десять лет – и уже не любимую мамой. Мама любит Наташу, Наташа на нее похожа, а я нет, печалится Таня.

      Глаза ее заполняются слезами, но мама, которая как-то незаметно вернулась домой, поправив одеяло, отошла к окну и не видит слез дочери.

      Наташа Танина двоюродная сестра, мамина племянница, дочка ее сестры Антонины.

      Тетя Тоня и Танина мама обе высокие, темноглазые, темноволосые, решительные. И Наташка, на полгода моложе Тани, очень похожа на свою маму Антонину и тетку Алевтину: такая же высокая, тонкая, темноволосая, темноглазая. А она, Танечка, в другую породу, она похожа на отца, и на бабушку Любу, мамину свекровь, которая подарила маме некрасивую, но очень теплую шаль.

      А мама не очень-то жалует свекровь и переживает, что дочка похожа на нее: маленькая, светлоглазая, с серыми неопределенного цвета волосами.

      Тане десять лет, а ее принимают за семилетнюю, такой она заморыш.

      Таня вспоминает случайную встречу два дня назад, и поток слез усиливается, уже подушка под щекой мокрая. Она идет с мамой и Наташкой по улице. Навстречу им, улыбаясь, идет незнакомая некрасивая женщина. Нос у нее расплылся по всему лицу, даже на щеки залез, глаза маленькие, хитрые, и рот как щель. На лягушку похожа, сразу решила Таня, и отвернулась.

      – Алевтина Григорьена, здравствуйте! – запела лягушка. – Сколько лет, сколько зим. Я так рада вас видеть. И какая же дочь у вас красавица, очень и очень похожа на Вас.

      И она, улыбаясь, погладила своей лягушечьей лапой Наташу по голове.

      – Это не дочь, это племянница, – сухо ответила мама. – А дочка моя вот, справа стоит.

      Лягушка повернулась в Танину сторону, пошевелила своими лягушечьими губами.

      Только скажи что-нибудь плохое, думала Таня. Я сейчас как разбегусь и толкну тебя головой в живот.

      Таня лежит, плачет, у нее жар, губы растрескались до крови, она представляет себе, как разбегается и толкает ненавистную тетку головой. Голова проваливается в живот, всё глубже и глубже. Тане становится душно, она не может вздохнуть, ловит ртом воздух, раскрывает глаза. Нет никакой тетки и ее живота, она лежит в постели, только мушки вьются вокруг нее, желтые, как пятно света на одеяле.

      Тане