Кровь и черника. Алексей Кротов

высказалась более тактично:

      – Прокляли нас, как пить дать, Матрена Тимофеевна, вот о чем я толкую.

      – Ить кто проклял-то, а, Пелагея? – старуха придвинулась к Коробочке поближе и принялась пододвигать голову с подслеповатыми глазами прямо к лицу Цепкиной, вкручиваясь в нее, словно сверлом на расстоянии.

      – А леший его знает! – инстинктивно отстранившись от старухи, буркнула Пелагея Егоровна. – Подозреваю, что Шельма воду мутит.

      – Лешего поминать не надо, тем более всуе, – строго отчитала младшую односельчанку Матрена.

      Еще раз, как бы на прощание, сурово-пристально впившись в Коробочку пытливым взглядом, старуха приняла свое естественное положение полувопросительного знака.

      Прибывшую утёсовскую милицию в лице старшего лейтенанта Мигуновой и сержанта Баринова, а с ними врача Тропинину, в первую очередь интересовали естественно те, кто непосредственно обнаружили тело.

      – Так, кто обнаружил покойную? – деловито спросила Мигунова у встретившей милицию прямо у поворота Симагину.

      Однако та не успела ответить, ее опередила неожиданно вынырнувшая из-за спины Марии Николаевны Ленка.

      Мигунова сразу узнала главную местную сплетницу. Забыть ее тощую угловатую фигуру мог лишь человек, страдающий серьезными провалами в памяти.

      – Их фамилия Штеменко, – без пустопорожних преамбул выдала нужную информацию Образцова. – Пойдемте, я вам покажу, где их дом.

      Мигунова на мгновение заколебалась: доехать ли ей или дойти пешком.

      – Садитесь в машину, – милостиво разрешила ей Ленка, быстро покончив с колебаниями старшего лейтенанта.

      Не дожидаясь реакции сотрудницы милиции Ленка уверенно распахнула заднюю дверцу.

      И все же она секунду промедлила, потратив драгоценное мгновение, бросив скользящий, безусловно рассеянный взгляд на Мигунову и тут же была наказана за свой непрофессионализм.

      – Спасибо, Лена, – поблагодарила «начальницу» Симагина и быстрым элегантным движением ввинтилась в открывшуюся, как в волшебной сказке дверцу.

      Ленке ничего не осталось, как устроиться на заднем сидении рядом с отыгравшей позицию заместительницей. Мигуновой же пришлось сесть впереди и буквально процедить сквозь зубы удивленному этими телодвижениями Баринова:

      – Поезжай, куда покажут эти две… дамы.

      Последнее слово ей давалось с особенным трудом, ей очень хотелось употребить существительное «кумушки», но она и так уже проиграла профессиональным сплетницам вчистую, хотя все же смогла сохранить лицо, не опустившись до хамства – не зря все-таки начальство повысило Ольгу Ильиничну в должности. Начальству-то, ему виднее!

      Когда машина двинулась вперед по деревне, наблюдавшая из окна этот бесплатный и весьма качественный для любительского спектакль, Елизавета Григорьевна Синицкая весело рассмеялась, представив как в лицах изобразит эту сцену Артамону и будет с удовольствием подтрунивать над ним, что он где-то болтался в этот момент и пропустил такое захватывающее шоу.

      Штеменко