Кровь и черника. Алексей Кротов

ничего, что мы приехали сюда работать, Мария… э-э-э…

      – Николаевна, – тут же подсказала Симагина.

      – Так вот, Мария Николаевна, нам надо еще осмотреть дом покойной, побывать на месте убийства, – не сдавал позиции Макушкин.

      – Так мы разве будем пить? – удивилась Симагина. – Так, пригубим, продегустируем. В конце концов, если вам нельзя, сержант мне поможет.

      – Ему тем более нельзя, он за рулем!

      Ленка, между тем, не обращая ни малейшего внимания на этот диалог, достала бутылку и расставила рюмки.

      – Значит так, – принял решение Макушкин. – Если уж необходимо, наливайте мне, а Федор пусть останется трезвым.

      – Ну, тогда вам в двойном размере, товарищ Макушкин, – непередаваемо сладким тоном произнесла Симагина.

      Ленка молча налила следователю полную рюмку, себе и Симагиной – по половинке.

      – Ну и вам тогда парного молочка?

      Баринов кивнул и хозяйка поставила перед ним кружку прохладного молока.

      – За знакомство! – бодро провозгласила главная местная сплетница, подняв рюмку.

      Обе женщины и милиционеры чокнулись. Макушкин, слегка крякнув, допил рюмку до дна и вытер салфеткой бороду.

      – Я думаю, нам пора, – решительно поднялся он. – Поедем, Федор, осмотрим место происшествия. Елена Поликарповна, посоветуйте, кто бы нам показал дорогу.

      – Да вот, Дудкин, – вмешалась Симагина. – Я пойду его разыщу.

      – Очень обяжете, – поблагодарил Макушкин.

      – А сколько, кстати, по-вашему, градусов в настойке? – вспомнила по дороге Симагина.

      – Да я думаю, сорок-то будет, – задумчиво проговорил следователь.

      – Надо же, мне показалось больше, – прокомментировала сплетница. – Ну, сидите, я скоро – одна нога тут, а другая там.

      И она поспешила разыскать Дудкина, а по пути растрепать максимальному количеству народа, что следователь уже принял полный стакан настойки, а сержант покуда еще трезв, но, по ее компетентному мнению, тоже не прочь тяпнуть.

      Симагина, увы, не преуспела в своем намерении. Дудкин был уже не транспортабелен, точнее, он еще держался на ногах, но предъявить его в таком виде следователю Симагина все же не решилась. Что касается Рулеткина, то он куда-то уперся и раздосадованная сплетница вернулась в дом «начальницы» не солоно хлебавши.

      – Ну что ж, тогда придется потревожить эту Гляссер, – без запинки сообщила фамилию экс-директора музея Ленка, что было немудрено, ведь память была рабочим инструментом сплетницы.

      – А вот и нет, – с иезуитским удовольствием поделилась новой информацией Симагина. – Екатерина Антоновна сегодня уехала в город.

      – А как же мы попадем в дом убитой? – обеспокоился Макушкин.

      – Гляссер созвонилась с родственниками Саврасовой, и они договорились передать ключи Мине, а Миня вот… – и с этими словами заслуженная сплетница торжественно предъявила их присутствующим, словно то были ключи от захваченной крепости.

      – Так, это дело мы решили, – объявил