Благоволение успеху прилежной суеты. Борис Рамазанович Каллагов

раза по двадцать пять сантиметров. Правильно? Правильно! Четыре четверти – как в школе. У Женьки – всего сто семьдесят пять… Вот и получается у него в метрах – два без четверти.

      Ну, вот не прибить его, а? Этого хитромудрого жмурика тире математика?!

      По остальным биологическим параметрам я тоже нормальный брюнет, не толстый, не тонкий и еще играю за баскетбольную команду факультета.

      А почему адвокат мелкой местной советской буржуазии – подробнее поясню позже; но ответственность за столь сомнительное определение моей общественной значимости во дворе лежит еще и на нашем домуправе Кеше.

      Честное слово, я ему никогда ничего плохого не сделал и даже не обзывал его закрепившимся за ним псевдонимом; и скажу больше – я, наверное, один из немногих кто полностью знает его имя отчество – Константин Егорович, и даже фамилию. Вы спросите – а причем же здесь тогда его псевдоним Кеша, это ведь производное от знаменитого Иннокентий.

      Всё просто. Как только, года четыре назад, он проявился на нашей перспективе в качестве руководителя полезной управляющей организации, расположившейся в подвале нашего дома, он тут же повесил на двери своего кабинета табличку с надписью: «Начальник К.Е. Шацкий».

      Ну и естественно, что уже первые посетители, побывавшие у него на приеме, тут же сократили содержание служебной вывески на дверях кабинета до псевдоромантической, и получилось: «Начальник КЕШа», или просто «Кеша».

      Впоследствии это так и закрепилось за ним в придводном обществе. Так что с моей стороны здесь никакого подвоха, хотя он считает иначе.

      Мои самые ближние родственники – в смысле родители, люди, в общем-то положительные, серьезные и ответственные. Прежде всего, маман, или «мама-сан».

      Она работает в первой городской поликлинике терапевтом, и я слышал от многих людей, что она очень хороший врач. И судя по тому, что у нас еще и на дому бывает прием местных нуждающихся граждан – тому свидетельство. А это приятно!

      Теперь батя, мой отец. Он тоже человек весь положительный и «сурьезный» по выражению моего младшего брата, так как работает начальником цеха на местном машиностроительном заводе и постоянно переживает за свой план. Не успевает прийти домой, как сразу хватается за телефон, и тут же начинает раздавать указания своим помощникам по рабочим вопросам. Это минимум часа как на два, до программы «Время»; до ее окончания кантовать его опасно. Остаются только выходные. Но и тут он успевает по работе, особенно в субботу.

      И только в воскресенье он выгоняет из гаража свой «жигуленок», модель номер два волжской копии «Фиата», и везет маман по всем важным, намеченным ею за неделю городским продовольственным и промтоварным точкам, также по гостям и ее подругам. Эти вояжи ему явно не доставляют назначенного удовольствия от выходного дня, и теперь я, кажется, начинаю понимать, почему он настоятельно стал меня просить хотя бы через неделю по воскресеньям бывать дома, особенно после того, как позапрошлой осенью я получил водительские права. Нетрудно догадаться, что за этим кроется,