Моё первое дело, или Детектив по прозвищу Пуля. Павел Криков

красивых галочек, но при том дерьмовым полицейским, впрочем, как и напарником.

      Коркнейл стряхнул с раскрытой газеты снежинки, после чего с раздражением свернул её и на шаг приблизился к бордюру – разделительной линии межу пешеходами и, мчащимися неестественно быстро, мимо автомобилями. Аварии по всему миру случаются всё чаще, но производители авто продолжают делать машины всё быстрее и быстрее.

      Автобус приехал точно по расписанию, и уже озябший детектив запрыгнул в него с нескрываемой радостью. «Хоть что-то в этом городе положительно неизменно», – подумал Коркнейл, оглядывая полупустой транспорт. «Полжизни бы отдал за чашку горячего кофе. Даже за растворимый…» – присаживаясь в холодное кресло, потирал руки Энди в надежде согреть их.

      Водитель нажал кнопку закрытия пневматической системы дверей, и автобус тронулся. Транспорт двигался по ровно той же улице довольно неспешно, и, пожалуй, в общем-то три остановки можно было бы и пройти пешком, но на улице сегодня слишком холодно, а заболеть себе Коркнейл теперь просто не мог позволить. Как сказал бы, наверное, кто-то из героев прошлого: «Дама в беде, нет времени для соплей!»

      Энди Коркнейл не то, чтобы сильно отогрелся в общественном транспорте, он подумывал не проехать ли чуть дальше, не заглянуть ли в бар, но всё же вышел, где и собирался. Эта самая окраина района Кингсхил, через дорогу уже начинался Вермон – вполне приличный райончик, с недавних пор принадлежащий банде Рокмэн. Кингсхил же сегодня, как и всегда находился под контролем банды Би-ту-би. В их, так называемый, офис и собирался зайти Коркнейл.

      Энди, прежде чем приступать к радикальным, да и любым другим действиям решил поговорить с местной властью, а именно с одним из главарей группировки. Если кто и знал о происходящем в пределах Кингсхила, так это именно эти парни.

      Коркнейл вырос в этом районе. Люди, ныне управляющие этой бандой, по случайному стечению обстоятельств некогда близко общались с Энди.

      В этой, с позволения сказать, организации большая текучка кадров и зачастую происходят смены даже руководящих должностей. Извещение об увольнении обычно из свинца или стали, но в тот раз начальству пришла новость в виде трёх фунтов тратила.

      Коркнейл приблизился к шестиэтажному зданию, размалёванному пестрыми кляксами, полосами и геометрическими фигурами. Внизу у обоих подъездов дома мялось и грелось у горящих бочек не меньше двадцати человек, разодетых так ярко, что буйство цветов резало глаз. Синий, оранжевый, бордовый, розовый и жёлтый, белый и небесно-голубой.

      Отчего члены банды так одевались, и какой идиот это придумал, Коркнейл не знал, да в общем-то и не слишком интересовался этим, но каждый раз, когда видел парней из Би-ту-би думал о том, как же это нелепо!

      – Эй, Белоснежка! Ты кто, мать твою, такой?! Тебе что жизнь ваще не дорога, а? – спросил детектива темнокожий паренёк лет двадцати в жёлтом коротком пальто, розовых брюках клёш и бархатной синей шляпе с куцей дамской вуалью.

      – Эй! Я тебя спрашиваю…