Крестоносец. Бен Кейн

все мы надеемся на успех и молимся о нем, – сказал Джон на удивление искренним тоном. – Тем не менее тебя подстерегают серьезные опасности. Бог милостив, все эти напасти обойдут тебя стороной, но если вдруг не обойдут, тебе понадобятся в Англии верные слуги, способные уберечь трон.

      – Они у меня есть, – ответил Ричард. – Лоншан, де Пюизе, Маршал, Бардольф, Фиц-Питер и Брюйер.

      Помимо двух старших юстициаров, король назначил Уильяма Маршала и еще троих союстициарами, и все они присутствовали на собрании.

      Щеки Джона порозовели.

      – Но они ведь не твоя плоть и кровь, сир!

      – Воистину так, – согласился Ричард. – Зато наша государыня матушка – да. А она остается в Англии.

      Застигнутый врасплох, Джон тем не менее быстро пришел в себя и посмотрел на Алиенору.

      – По душе ли тебе такое решение? – спросил он.

      Алиенора, потупившись, ответила не сразу.

      – Твое молчание дает понять, что ты не согласна с Ричардом, мама, – закинул удочку Джон.

      Ричард нахмурился.

      – У меня есть сомнения, это верно, – сказала Алиенора. – Мы с твоим братом королем обсуждали это. И будем обсуждать дальше, но пока я прошу тебя исполнить его приказ и дать клятву.

      Глаза у Джона сверкнули, но все же он кивнул.

      – Ну хорошо, мама. – Принц посмотрел на брата. – Я даю клятву.

      Ричард выглядел удовлетворенным.

      Затем начали обговаривать вопросы канонического права, касавшиеся королевской суженой – Алисы, сестры Филиппа. С самого начала стала понятна цель – позволить Ричарду законным образом отказаться от помолвки. Алиса становилась все более мрачной. Королю хватило милосердия, чтобы принять огорченный вид, когда она сказала, что неважно себя чувствует и просит разрешения уйти. Разрешение сразу же было получено. Когда Алиса поднялась, Алиенора шепнула что-то ей на ухо, и та натужно улыбнулась.

      Бедное создание, думал я, глядя ей вслед.

      Филип подлил вина королю, после чего направился к комнате за дальней стеной зала, в которой держали яства и питье. Утомленный бесконечными речами епископов, бравших слово один за другим, я потихоньку последовал за другом.

      Под неодобрительным взглядом дворецкого, на чьем попечении находились еда и напитки, я разжился небольшим серебряным кубком. Филип, легко угадавший мое желание, до краев наполнил его вином из нового кувшина.

      – Божьи пальцы, я помру от скуки, прежде чем этот день закончится, – сказал я, пригубив напиток.

      Дворецкий фыркнул. Я строго посмотрел на него, и он внезапно обратил свое внимание на служанку, что мела пол неподалеку от нас.

      – Тебе хоть выпить можно, – заметил Филип. – А мне приходится оставаться трезвым.

      – Соболезную.

      Я отсалютовал ему кубком.

      Он скорчил рожу.

      – Будешь надо мной издеваться, не узнаешь новостей.

      Мне вспомнилась его мысль – проследить за Фиц-Алдельмом. Я отошел подальше от дворецкого и незадачливой девки с метлой, которой грозила хорошая взбучка.

      – Что