Пока Оно спит. Артем Римский

Больно? Осознание собственной мерзости разрывает сердце? Так давай поговорим с дохлым, давай поплачем глядя на его фото, давай же! Сука, давай! Давай!

      Катрина дернулась всем телом и уронила один из бокалов. Звон стекла заставил всех присутствующих обернуться.

      – Ну-ну-ну, – голос заговорил тихо и успокоительно. – Не стоит привлекать внимание, не нужно так нервничать. Я лишь говорю то, что ты отказываешься признать.

      Не поднимая глаз на людей в помещении, Катрина чувствовала, как ее сверлят удивленные и заинтересованные взгляды. Ей вдруг захотелось схватить последний бокал и выплеснуть его содержимое в первое попавшееся лицо. Крепко сжав голову руками, она подавила в себе это отчаянное желание. Она вновь дала слабину. Голос опять довел ее. Катрина в отчаянии понимала, что стоит ему добавить, как все ее достижения в этой войне обращаются в прах. Даже эта родная и собственная уверенность, которую совсем недавно почувствовала Катрина в себе, не может ничего противопоставить ужасающим методам голоса, потому что ее слишком мало.

      – Простите, – едва слышно вымолвила Катрина, когда официантка подошла, чтобы смести осколки и протереть стол. – Мне очень неловко.

      – Ничего страшного, – нехотя улыбнулась девушка.

      – Вот, возьмите, – Катрина дрожащей рукой положила деньги на стол. – Сдачи не надо… там должно хватить.

      Когда вновь осталась одна, Катрина уперлась локтями в стол, и помассировала виски.

      – Успокоилась? Вот и хорошо. Тогда продолжим. Да, Катрина, ты была отстойной женой. Ты не уважала дохлого и даже не любила. Любви нет и сейчас, есть лишь попытки оправдать саму себя, заглушить стыд и придумать боль. Потому что настоящей боли утраты тоже никогда не было… и нет. Вот так вот. Есть раскаяние за то, что ты была дрянью. Но ты как была дрянью, так ею и осталась. Потому что живешь во лжи.

      Катрина заметно опьянела. Голова затуманилась, веки потяжелели, но зато голос продолжал звучать четко и ясно, всаживая ножом каждое свое слово в ее сердце.

      – Шлюха, – сказал он шепотом.

      Катрина усмехнулась.

      – Ты ведь это хотела услышать, не так ли? Шлюха и прелюбодейка. Изменщица. Да… Макс. Отличный парень. Сколько он за тобой носился? Полгода? Ты была на третьем курсе, а он на пятом, я ничего не путаю? Просто вспомнить его охота… Высокий, красивый, веселый и умный. А как играл в теннис – одно удовольствие наблюдать. Спортсмен, целеустремленный и сильный – полная противоположность дохлому. Полная противоположность.

      Катрина вновь усмехнулась и до боли закусила нижнюю губу.

      – Казался слишком идеальным, да? А потом ты вышла замуж – банальная история. А потом вы встретились в Санлайте. Хаха! Ну, что ты так напрягаешься? Ну переспали, да и ладно – ну, в самом деле, что такого? А то… что через месяц вы встретились опять, – голос принял отвратительно невинный тон. – И опять переспали. А потом опять. И опять. Как мило. Ну, что взять со шлюхи? Такова ее натура.

      По щекам Катрины покатились две слезы.

      –