Сорванная маска. Саманта Шеннон

от тусклого света, я не сразу сообразила, почему окна спальни расположены не с той стороны.

      Вторая половина кровати пустовала. Я приподнялась на подушках и вдруг замерла. К вялости и плохому самочувствию добавилась новая напасть. Спустя почти год у меня возобновились месячные.

      Из груди вырвался тяжелый вздох. Теперь понятно, откуда взялась мигрень. Подстегиваемая мыслями о кофе, я потерла глаза и, удостоверившись, что на простынях нет пятен, поплелась в ванную. В зеркале отразилась удручающая картина: волосы торчали в разные стороны, как будто меня волоком возили по земле.

      После утренних процедур я пересекла залитую солнцем гостиную и обнаружила в кухне Арктура, колдовавшего над кофейником. На улице бурлила жизнь, и ее отзвуки влетали в приоткрытое окно.

      – Доброе утро, – поприветствовал меня рефаит.

      – Доброе, – просипела я. – Удалось хоть немного поспать на фоне моего кашля?

      – Меня пушкой не разбудишь, – заверил Арктур. – А ты сама выспалась?

      – Да. Надеюсь, я не слишком тебя стеснила?

      – Не говори ерунды.

      Повисла пауза. Потянувшись за обезболивающим, я нечаянно коснулась Арктура, и его аура моментально покрылась мурашками.

      – Готов приступить к тренировкам?

      – Зависит от твоего самочувствия. – Рефаит заваривал кофе неторопливо, словно в его распоряжении была вечность. А впрочем… – Начнем с малого – с отрешения.

      – С малого. – Я села за стол, чувствуя, как тянет низ живота. – Звучит заманчиво.

      – Тебе нездоровится? – встревожился рефаит.

      – Да нет. Просто моя матка сигнализирует об отсутствии зародыша. Хвала эфиру. Только маленького беззащитного человечка мне и не хватало для полного счастья.

      – У тебя менструация, – догадался рефаит.

      – Она самая, – уныло откликнулась я.

      – Понятно. – Глаза Арктура потемнели. – Сильно болит?

      – Тут целый спектр непередаваемых ощущений, – протянула я. – Представь, что тебе отбили все внутренности, потом ошпарили их кипятком и утрамбовали. Живот надувается как барабан, внизу тянет. Спина ломит, ноги подкашиваются. И черепушка раскалывается.

      Арктур бросил помешивать кофе:

      – И ты хочешь тренироваться в таком состоянии?

      – Почему нет? Девчонка я крепкая.

      С минуту рефаит буравил меня взглядом, после чего чуть ли не с трепетом склонился над кофейником.

      – Отработаем отрешение, и через пару дней попробуешь в меня вселиться. – Арктур пододвинул мне чашку.

      Сомнительная перспектива. Проникнуть в лабиринт рефаита – одно, а подчинить его – совсем другое. Тот памятный раз, когда я вселилась в Наширу – да и то буквально на пару секунд, – едва не стоил мне жизни.

      – Задал ты мне задачу. – Я потерла ноющую поясницу. – Не уверена, что справлюсь.

      – Тяжело в учении, легко в бою, – парировал Арктур. – Сладишь с рефаитом, людей будешь щелкать как орешки.

      Я поднесла чашку к губам, борясь с искушением поставить ее на живот.

      В умиротворяющей