Джек Ричер. Кровавое Эхо. Ли Чайлд

Вы понимаете это?

      Ричер молчал.

      – Почему вы не хотите мне помочь? Дело в деньгах? В том, что я не могу вам заплатить?

      Ричер молчал.

      – Я в отчаянии, – сказала она. – Вы мой единственный шанс. Я вас умоляю. Почему вы отказываетесь это сделать? Из-за того, что я мексиканка?

      Ричер молчал.

      – Все потому, что я грязная любительница фасоли, да? Вы бы не отказались, если бы вас попросила белая женщина вроде вашей подружки? Не сомневаюсь, что она белая. Наверное, блондинка?

      – Да, она блондинка, – сказал Ричер.

      – Если бы ее избивал какой-нибудь мужчина, вы бы его убили.

      «Конечно убил бы», – подумал Ричер.

      – А она сбежала без вас в Европу. Разве вы не хотели с ней поехать? Вы бы сделали это для нее, а мне отказываете.

      – Это не то же самое, – в третий раз повторил Ричер.

      – Я знаю, – проговорила она. – Потому что я грязь у вас под ногами. Я не стою ваших усилий.

      Ричер молчал.

      – Как ее зовут, вашу подружку? – спросила Кармен.

      – Джоди, – ответил он.

      – Хорошо, представьте, что в Европе Джоди попала в ситуацию, когда какой-то маньяк-садист избивает ее каждый день. Она вам об этом рассказала. Выложила все, что накопилось у нее в душе. Все, до мельчайших унизительных подробностей. Что бы вы стали делать?

      «Убил бы его», – подумал Ричер.

      Кармен кивнула, словно сумела прочитать его мысли.

      – Но для меня вы не хотите этого сделать. Для белой женщины – пожалуйста, а для меня – нет.

      Ричер открыл было рот, чтобы ей ответить, но вдруг понял, что для Джоди Гарбер он бы это сделал, а вот для Кармен Грир – нет. Почему? Потому что такие вещи делаются не хладнокровно, а в порыве охвативших тебя чувств, которые нельзя вызвать искусственно. Если ничего такого нет, то ничего и не будет. Все очень просто. Он уже много раз убеждался в этой истине. Если кто-то с ним связывался, он получал по полной программе. Обидеть Джоди – это все равно что выступить против него, потому что Джоди – все равно что он сам. По крайней мере, так было. В отличие от Кармен, которая никогда не будет значить для него столько, сколько значила Джоди, поэтому никакого порыва чувств нет и не будет.

      – Дело тут вовсе не в белых или мексиканцах, – тихо проговорил он.

      Когда она ничего не ответила, он продолжил:

      – Прошу вас, Кармен, поймите же наконец.

      – Тогда в чем дело?

      – В том, что я знаю ее и не знаю вас.

      – И это имеет значение?

      – Разумеется, имеет.

      – Ну так узнайте меня, – сказала она. – У нас есть два дня. Скоро вы познакомитесь с моей дочерью. Узнайте нас.

      Ричер молчал, они продолжали ехать вперед. До Пекоса осталось пятьдесят пять миль.

      – Вы были полицейским, – продолжала Кармен. – Вы должны помогать людям. Или вы боитесь? Вы трус?

      Ричер молчал.

      – Вы же можете это сделать. Делали раньше. Значит, знаете как. Вы сможете его убить и не попасться. Спрятать тело так, что его никто не найдет. Например, в пустыне. Никто ничего