Джек Ричер. Кровавое Эхо. Ли Чайлд

зовались не биноклями, а подзорными трубами. Они находились почти в миле от своей цели, поскольку ближе укрытия найти не удалось. Со всех сторон их окружала ровная местность с невысокими холмами, выжженная солнцем до цвета хаки, – трава, камни и песок. Самым безопасным местом, где они смогли спрятаться, было довольно широкое ущелье, появившееся миллионы лет назад, когда здесь царствовал другой климат, шли дожди, росли папоротники и несли свои воды реки.

      Мужчины лежали, прижавшись к пыльной земле, и неотрывно смотрели в подзорные трубы, а утреннее солнце проливало свой жар на их спины. Мальчик ползал вокруг них на коленях, носил воду из маленького холодильника, следил за просыпающимися гремучими змеями и делал записи в блокноте. Они приехали еще затемно в пыльном пикапе издалека, с запада, по пустынной местности. Накинув кусок брезента на грузовик, прижали его камнями, а сами осторожно подобрались к краю ущелья, где поставили подзорные трубы как раз в тот момент, когда утреннее солнце появилось на востоке за красным домом примерно в миле от них. Была пятница, пятое утро, которое они здесь проводили, и разговаривать им не особенно хотелось.

      – Время? – спросил один из мужчин.

      Голос его звучал гнусаво из-за того, что один глаз у него был открыт, а другой зажмурен.

      Мальчик посмотрел на часы и ответил:

      – Шесть пятьдесят.

      – Внимание, – сказал мужчина с подзорной трубой.

      Мальчик открыл блокнот и приготовился сделать те же записи, какие делал вот уже четыре раза.

      – В кухне зажегся свет, – сообщил мужчина.

      Мальчик записал: «6:50. В кухне зажегся свет». Кухня выходила окнами прямо на них и на запад, в нее не проникали лучи утреннего солнца, и потому в ней было темно даже после восхода.

      – Одна? – спросил юноша.

      – Как всегда, – прищурившись, проговорил второй мужчина.

      «Кухарка готовит завтрак, – записал мальчик. – Объект еще в постели».

      Солнце медленно поднималось, описывая дугу на небе, и тени начали укорачиваться. На крыше красного дома, прямо над кухней, торчала высокая труба, похожая на стрелку солнечных часов. Тень от нее сдвинулась и стала короче, а солнце принялось сильнее припекать спины наблюдателей. Семь часов утра, и уже так жарко. К восьми его лучи будут обжигающими, к девяти станет невыносимо. А им придется просидеть здесь целый день, пока не стемнеет и они не смогут незаметно покинуть свой пост.

      – Открываются шторы в спальне, – сообщил второй мужчина. – Она встала.

      Мальчик записал: «7:04. Открылись шторы в спальне».

      – А теперь слушайте, – сказал первый мужчина.

      Они услышали, как включилась колодезная помпа: едва различимый с расстояния в милю щелчок, затем ровное тихое гудение.

      – Она принимает душ, – сказал мужчина.

      Мальчик записал: «Объект принимает душ».

      Мужчины дали отдых своим глазам. Пока она находилась в душе, ничего не могло произойти. Естественно, не могло. Они опустили подзорные трубы и заморгали, когда ослепительное солнце ударило им в глаза. Помпа выключилась через шесть минут, и тишина, наступившая после прекращения едва различимого гудения механизма, показалась им оглушительной. Мальчик написал: «7:12. Объект вышел из душа». Мужчины снова поднесли подзорные трубы к глазам.

      – Думаю, она одевается, – сказал первый мужчина.

      Мальчик захихикал:

      – Ты видишь ее голую?

      Второй мужчина, устроившийся в двадцати футах к югу, видел заднюю часть дома, где располагалась ее спальня.

      – Тебе кто-нибудь говорил, что ты мерзкий тип? – спросил он.

      Мальчик написал: «7:15. Возможно, одевается». Затем: «7:20. Возможно, находится внизу и завтракает».

      – Она снова поднимется наверх, чтобы почистить зубы, – сказал он.

      Мужчина слева сдвинулся, опираясь на локти.

      – Ясное дело, – проговорил он. – Правильная малышка.

      – Снова закрывает шторы, – сообщил мужчина справа.

      Так всегда делают на западе Техаса, в особенности когда окна спальни выходят на юг, как это окно. Если только вы не хотите провести следующую ночь в комнате, где воздух горячее, чем в печи для приготовления пиццы.

      – Внимание, – сказал мужчина. – Ставлю один бакс против десяти на то, что она сейчас отправится в конюшню.

      Никто не принял его вызов, потому что до сих пор четыре раза из четырех она так и поступала, а наблюдателям платят именно за то, чтобы они обращали внимание на схему поведения.

      – Дверь кухни открывается.

      Мальчик записал: «7:27. Открылась дверь кухни».

      – Она выходит.

      Она появилась в голубом льняном платье до колен, с голыми плечами. Влажные после душа волосы были завязаны в хвост.

      – Как называется такое платье? – спросил мальчик.

      – Сарафан, – ответил мужчина слева.

      «7:28. Выходит в голубом сарафане, идет к конюшне», –