Черный дневник. Александр Барр

подходит к телевизору.

      В самом деле, на полке сложена стопка.

      Какие-то старые пожелтевшие страницы. Какие-то древние выцветшие черно-белые фотографии. Часть бумаг хаотично разбросана, другие скреплены и подшиты печатью с сургучом. Какие-то картонные папки с веревочкой вместо крепления, подписанные и пронумерованные от руки, как в старых фильмах про следователей.

      Они завернуты в большой желтый конверт. Судя по надписи, посылка доставлена вчера.

      На конверте печатными буквами написано: «Доставить и вскрыть до наступления двадцатилетия адресата». Отправитель не указан, и снизу маленькая приписка: «Прости, сын».

      Девушка берет в охапку листы и возвращается за стол.

      «Ты все поймешь, Вик, – продолжает она читать. – Я знаю«.

      Третью ее сигарету сменяет четвертая, следом на очереди нервно прикуривается пятая. Девушка сидит с двумя заженными сигаретами одновременно и смотрит на мертвеца. Переполненная пепельница не вмещает окурки, и сморщенные ржавые фильтры рассыпаются по столу.

      «Вик, спрячь это письмо. Не хочу, чтобы кто-то еще его прочитал.

      Прости, что поставил тебя в такое положение.

      Я помогу тебе выпутаться.

      Ты сейчас растеряна, поэтому я все продумал заранее. Нужно действовать следующим образом.

      Первое: забери конверт с документами и вынеси его из квартиры. Спрячь в надежном месте.

      Второе: вызови полицейских.

      В моем правом кармане ты найдешь немного денег, возьми.

      Не спорь!

      Мне уже ни к чему, а тебе пригодятся. Там же ты найдешь билеты на выставку и записку для полиции. Письмо для них разверни и оставь на столе.

      Третье: когда прочтешь документы, сожги их. Уничтожь. Мое письмо тоже.

      И, Вик.

      Я тебя люблю. Всегда любил».

      Веревка поскрипывает.

      Тело Влада раскачивается, когда девушка просовывает руку в правый карман его брюк. Она нащупывает там билеты, завернутые в них деньги и аккуратно сложенный листок.

      Записка.

      Выведенная спокойным, ровным почерком.

      Похоже, Влад старался, чтобы, не дай бог, никто не засомневался, что он умер по собственной воле.

      Послание начинается с крупной надписи:

      «В моей смерти прошу не винить никого из моего окружения!»

      Ниже он писал слегка дерганым почерком, явно имитировал, что раздражен и рассержен.

      «Я слишком устал!

      Не хочу жить в этом мире, где столько несправедливости и такие высокие цены на бензин! Будьте вы все прокляты, упыри-бюрократы!

      Теперь я свободен!

      Вот вам! Выкусите!»

      Ниже Влад пририсовал мужской половой орган и крупными стрелками со всех сторон обозначил направление к нему.

      Вика оставляет листок на столе. Берет в охапку конверт и выходит на улицу.

      Девушка идет и думает о том, что для полиции Влад написал какую-то полную хрень.

      И кто в такую несуразицу поверит?

      Хотя…

      Что там в голове у самоубийцы?

      К тому же для нее Влад написал еще более запутанную полную хреновую хрень.

      Девушка