Любимая проблема ректора. Светлана Казакова

И, пожалуйста, обращайтесь ко мне на ты, без церемоний.

      – Кара Морено.

      – Откуда к нам?

      – Из столицы, – ответила я. – Скажите… скажи, а здесь и в самом деле нет магофонов? Ни одного?

      – Нет, – качнул головой Дариус.

      – Как же вы связываетесь с остальным миром? Посылаете письма с голубями? – сыронизировала я. Но собеседник, похоже, не понял юмора.

      – Почему с голубями? Раз в неделю приезжает почтальон, привозит и забирает почту. А у ректора есть маготелеграмм для связи, но студентам им пользоваться запрещено.

      – Ну еще бы, – буркнула я. – Вообще-то в столице давно никто не пользуется маготелеграммом. И бумажных писем не пишут. Магофоны гораздо удобнее. Но куда вам тут…

      Магофоны и правда являлись наиболее современной и довольно сложной техникой. Мой старший брат как один из ведущих акционеров компании, в которой их разрабатывали, любил поразглагольствовать, что за ними будущее. В настоящее время каждый магофон был привязан к дому, где стоял, но поговаривали, что скоро появятся такие, которые можно будет носить с собой и связываться с собеседниками буквально отовсюду, где бы ты ни находился.

      Надеюсь, их запустят в продажу аккурат к моему возвращению из этого захолустья, и я стану счастливой обладательницей новейшей модели.

      – Ты давно здесь? – задала вопрос я.

      – Полгода, – отозвался Донелл. – Я жил в Брулене, это на побережье материка. Не так далеко отсюда.

      – Учился в какой-то местной академии?

      – Нет, – после паузы пробормотал он. – Я не учился ни в какой магической академии до Эйвериджа. У меня вообще не было дара… Все даже думали, что мне его не досталось, хотя в родне и немало одаренных. А когда он проснулся, уже очень поздно, то оказался бракованным… нестабильным.

      – И тебя отправили сюда?

      – Ну да. Но я не жалуюсь! Здесь мне помогли поверить в себя, увидеть, что я такой не один, – с уверенностью заявил он.

      Я где-то даже немного позавидовала Дариусу. Куда легче, наверное, привыкать к чему-то не самому лучшему, когда никогда и не знал другой жизни. Когда тебя не приводили в пример другим студентам с громкими фамилиями, не вручали награды за удачные студенческие проекты, не сулили блестящую карьеру в Лангфорде после получения диплома. Перед моими ногами лежал весь мир, приветливо распахнутый мне навстречу своей самой благоприятной стороной, а что теперь? Теперь я не гордость прославленной столичной академии, а одна из группы неудачников, запертых в каменной громаде на лишенном всяческих благ цивилизации острове.

      Я как птица, которой подрезали крылья. Но я еще отращу их и расправлю. И взлечу, кто бы что ни говорил!

      За двустворчатой дверью оказался прохладный полутемный холл с высокими потолками. В нем пахло сыростью и лимонным моющим средством, а еще свечным воском. Воском?

      Только не говорите мне, что…

      – Здесь что, пользуются свечами? – ошарашено спросила я. – Как в старину? Другого освещения нет?

      – Ну