От севера до Побережья. Ольга Толстова

дыша, как будто это был спасательный круг, а она тонула в бурных водах.

      – Послушай, – начал Алонсо, – ты, конечно, очень… м-м-м…

      Она повернулась: выражение её лица было совсем другим. Никакого испуга, вместо него – облегчение, почти счастье. Не говоря ни слова, она развязала передник и бросила его в угол.

      – Нет, этого не нужно, – поспешно произнёс Алонсо.

      Но девушка уже расстегнула пуговицы, задрала платье и, стянув его через голову, брезгливо отбросила в тот же угол. Теперь на ней была только серая нижняя юбка.

      – Хватит! – почти крикнул он. А она вдруг улыбнулась радостно:

      – Наконец-то. Этот запах просто невыносим. К нему не привыкнешь.

      – Что?..

      Он было пошёл к ней, но замер, едва сделав шаг: только что от неё несло всё той же дрянью, что и от других, но оказалось, это пропахла одежда. Сама девушка источала другой аромат. Был он всё ещё со слабым привкусом гниющей ямы, и всё же ни с чем этот аромат не спутаешь.

      Алонсо не ощущал его слишком давно. Запах фертильной, истекающей соком волчицы.

      От этого мысли тут же перепутались в голове, а тело среагировало само, не слушая слабых приказов разума перестать.

      Такому невозможно сопротивляться. Никто из них никогда не мог.

      – Это ты… была в открытом саркофаге… – пробормотал Алонсо, через силу заставляя себя думать. Фраза вышла странной, но девушка всё поняла.

      – Я, – кивнула она. – Кажется, аккумуляторы почти выдохлись, и система решила разбудить меня. Меня, кстати, зовут Кара.

      Он порылся в памяти: Кара, Кара… среди дочерей семьи Сольер была и Кара, но он припомнил её с трудом, как и имена остальных женщин внизу их семейной иерархии. Ни одной не светило в старом мире стать Матерью-Волчицей, так что к чему было по-настоящему заучивать их имена. Ни одной… но теперь… могло быть иначе.

      Алонсо отогнал эту мысль.

      – Как давно ты здесь?

      – Четыре месяца, – всхлипнула она и, залившись слезами, бросилась ему на шею.

      Это было уже слишком. В голове у него застучали молоточки – сердце билось так быстро, что он задрожал, сглотнул нервно и попытался высвободиться из её объятий, но она цеплялась за него только сильнее.

      – Ты первый из волков, кого я увидела, – сквозь слёзы бормотала она. – Ты спасение, спасение и дар Матери-Волчицы, дар…

      Неужели она не понимает, с тоской подумал он, что его воля вот-вот проиграет похоти? Она должна знать, чем заканчиваются такие вещи… в её состоянии.

      Откуда-то пробилась мерзкая мысль, что может быть это ей и нужно. На самом деле она всё знает. Они всегда знают.

      Он с силой оторвал руки Кары от себя:

      – Иди сюда, успокойся, – и подтолкнул её к стулу. Она послушно села, продолжая всхлипывать.

      – Ты не представляешь, что они делают, – прошептала она.

      – Кто?

      – Эти… – Кара дёрнула плечами, её мягкая грудь колыхнулась, и Алонсо судорожно сжал зубы. –