Другая химия. Ольга Толстова

В окна заглядывала бледная утренняя звезда. Он наблюдал, как она становится всё незаметнее, теряется в свете восходящего солнца, и не думал ни о чём. «Чужой» в его голове ещё «спал» – пребывал в глубине, подальше от света.

      Леонид потянулся и вспомнил о предстоящем разговоре. А потом о том «разговоре», что состоялся вчера вечером с молчащей телефонной трубкой.

      Утренняя дремота тут же слетела с него, по коже пробежали мурашки, а горло судорожно сжалось. Он закашлялся, сел, уставился на телефон – тихий и равнодушный, и понял: не было никакого звонка. Звонок померещился. Может быть, он даже и трубку не поднимал, просто сидел на краешке кровати, уставившись в окно, шевелил губами и слушал. Что-то. В голове. Даже не «чужого». Что-то иное.

      Собственное безумие.

      …С ним же явно что-то не так со времени того приступа. Или даже раньше, с пропавшего из памяти вторника.

      Теперь он даже не знает, что страшнее: пойти, наконец, к специалисту, чтобы выяснить всё, или продолжать делать вид, что нет никакой проблемы. До тех пор, пока он не выйдет из окна, перепутав его с дверью. Или не разобьёт кому-нибудь голову.

      …Или это просто усталость. Вчера он был совсем без сил, спал на ходу.

      Ему это всё просто приснилось.

      В этот раз Мендоуз предложил погулять по парку. И к списку неосуществимых желаний Леонид добавил и такой парк – сразу после идеального кабинета; если кабинет был создан для работы, то парк – для мечтаний, обдумывания сюжетов и философских концепций. По сравнению с ним сад вокруг дома Виктора казался пяточком газона. Здесь же были длинные дорожки, старые деревья, настоящий пруд и даже небольшой лабиринт из живой изгороди.