Время ведьмы. Максим Макаренков

которую Игорь собирал не один год.

      Оторвав взгляд от глянцевого журнала с обнаженным красавцем на обложке, он сказал:

      – Игорь Эдуардович, у вас на редкость разносторонние увлечения! Давайте побеседуем об этом.

* * *

      Вяземский приехал через тридцать пять минут. Оставив машину за два дома от нужного, прошелся мимо огороженной территории, ничего подозрительного не заметил, и направился к проходной. Мазнул рукой перед лицом открывшего рот охранника, и тот моментально забыл о существовании непрошеного гостя. Такая же история повторилась и в подъезде. Бдительный Владлен Константинович лишь нахмурил брови и потом несколько раз тер виски, стараясь избавиться от легкой головной боли и ощущения, что он что-то упустил.

      Владимир ждал шефа в прихожей. Войдя, Вяземский кивнул в сторону коридора и спросил:

      – Соседи, пульт охраны?

      – Конечно, Ян Александрович. По полной программе.

      – Хорошо. Где хозяин дома?

      В этот момент из глубины коридора, где виднелись две белые, расположенные рядом, двери, раздались звуки спускаемой воды и тихий стон.

      Вяземский укоризненно посмотрел на Владимира и вышедшего из комнаты Олафа:

      – Что вы ему показали?

      Оперативники переглянулись. Сейчас они напоминали нашкодивших школьников.

      – Да ничего особенного, правда, Ян Александрович.

      – Тогда что с этим? – кивнул Вяземский в сторону дверей, из-за которых продолжали доноситься стоны и звуки безудержной рвоты.

      – Простите, Ян Александрович. Вы приказали подготовить клиента, мы и подготовили.

      – А в качестве мер убеждения показывали Границу, так?

      – Ну, только немного, – потупился Владимир.

      – Ясно. Ей-богу, ну вы как дети!

      Оперативники смотрели преданно и несколько виновато.

      – Хорошо. Что там с этим…?

      – Перепугался. Блевать изволит, – со вздохом доложил Владимир. И кажется, медвежья болезнь с ним приключилась.

      – Значит так. Я жду его в той комнате. – показал Вяземский на кабинет Соловьева. – Вынимайте сортирного страдальца, и чтобы через десять минут он был готов к употреблению.

      С этими словами он скрылся за дверью.

      Из коридора донесся стук, слабые протестующие вопли, и через пять минут перед ним предстал сильно помятый, мертвенно бледный, но вменяемый Игорь Эдуардович Соловьев. Сейчас он мало напоминал того гладкого преуспевающего человека, которого утром видела в кафе Татьяна.

      – Здравствуйте, господин Соловьев, – равнодушно сказал Вяземский. – Сейчас я буду задавать вам вопросы. Вы будете отвечать. Тогда все закончится хорошо, вы ляжете спать, и завтра проснетесь свежим, бодрым и без малейших воспоминаний об этой неприятной встрече. Это понятно?

      Соловьев нервно кивнул.

      – Вам надо описывать второй вариант? – на всякий случай спросил Вяземский, поигрывая ножом для разрезания бумаг, взятым из малахитового, советских времен, прибора.

      – Не