Умереть за любовь, убить за любовь…. Ксения Корнилова

о поверхность моря и источали запах табака.

      Минута, две, три. Никакого сопротивления, никакого движения. Глаза старухи закатились, но девушка могла поклясться, что чувствует биение уставшего сердца.

      Или ей только казалось? Какое сердце, когда они все давно перешагнули порог вечности, где земные законы жизни не работали, а тела были лишь привычными оболочками, без которых человек себя не мыслил?

      Пальцы разжались, руки безвольно повисли. Наконец выдохнув, Робин развернулась и медленно, еле волоча ноги, пошла на берег. Она чувствовала себя опустошенной, словно забитые гноем лобные пазухи прочистили, снизив давление на глаза. И зрение как будто прояснилось, и зудящая, ставшая привычной головная боль больше не беспокоила. Добравшись до пляжа, девушка упала без сил и тут же провалилась в сон.

***

      – Горазда ты спать, милочка.

      Знакомый уже кашель сталь первым, что услышала Робин, придя в себя. Ненавистная старуха не только была жива, но и имела наглость опять подсесть к ней со своими разговорами. Но на удивление, ее общество больше не вызывало у девушки никаких эмоций, словно там, в морской соленой воде, утонула пусть не она, но та, которую так хотелось держать под водой, пока не задохнется.

      – Чего вам нужно от меня? – простонала Робин и села, прижав колени к груди. Ее платье валялось чуть в стороне, и надо было бы пойти и одеться, но двигаться не хотелось.

      – Вам! Эка ты заговорила, – хрипло засмеялась старуха. – Еще недавно ты держала меня за горло под водой, а сейчас выкаешь?

      – Привычка, – сама не зная почему, улыбнулась ей Робин. – Зачем вы возитесь со мной?

      – Я не вожусь. Я здесь живу. А ты, сразу видно, новенькая в нашем мире – еще цветная. Мне стало интересно, зачем ты здесь, раз не чувствуешь солнца и воду.

      – Что? Как вы догадались? – вздрогнула девушка.

      – Я тут не первый день, милочка. Кое-что понимаю. Это не твое место. Так зачем ты здесь?

      Робин опять улыбнулась, смотря за горизонт, туда, где гладь моря встречалась с небом, поднялась и пошла к своему платью, чтобы одеться. Вернувшись, она протянула старухе фотографию и снова села рядом, вытянув ноги перед собой. Хотелось помыться, переодеться, привести себя в порядок и пойти в бар выпить стаканчик-другой виски.

      – Кто он? – незнакомка водила крючковатым пальцем по глянцевой бумаге, повторяя силуэт молодого человека, сидящего рядом со своей желтой доской для серфинга. Изображение начало тускнеть, и ей приходилось по привычке напрягать свои старые глаза, чтобы что-то рассмотреть.

      – Я люблю его, – просто ответила Робин и почему-то засмущалась. Она так редко говорила эти слова.

      – Любишь, говоришь? Но не можешь найти? – старуха прищурилась, недоверчиво оглядывая девушку, сидящую рядом. Сейчас в ее взгляде читалась настороженность и легкая нотка отвращения, какая появляется, если вдруг разочаровываешься в человеке.

      – Не могу, – Робин пожала плечами. – Я начинаю думать, что