Дань для палача. Ольга Викторовна Дашкова

Очнись! Не хватало еще в больницу тебя везти.

      Веки налиты свинцом, с трудом удается их разлепить. Открываю глаза, но вижу лишь серую пелену. Пытаюсь отвернуться, но кто-то настойчиво льет воду, брызгая в лицо.

      – Очнись, истеричка. Эй! Просыпайся!

      Голос мужской, низкий, он вызывает не совсем хорошие эмоции. Приподнимаюсь, опираясь что-то твердое, сажусь, держусь за шею. Именно в ней была острая боль, которая прошлась по всему телу, разрядом тока, и я отключилась.

      Этот мужчина – виновник моего состояния.

      Автомобиль, резкий выпад руки, болевой шок и мой обморок.

      А еще он похитил меня – утром, на глазах сестры и ее мужа, охраны, и никто не помешал ему. Ни одна живая душа ничего не предприняла, и меня просто увезли неизвестно куда.

      Пелена перед глазами рассеивается, контуры становятся четче. Полумрак, лицо мужчины, хмурые брови, шрам на левом виске, яркие глаза.

      Мне становится трудно дышать, держусь за шею, начинаю пятиться назад по полу. Хочу кричать, но не получается, просто открываю рот в немом ужасе.

      Мне кажется, я только сейчас осознала весь кошмар ситуации, в которую попала. Но все еще есть надежда, что Вячеслав и Марина спасут меня, просто так нельзя похитить человека и удерживать его, это статья Уголовного кодекса.

      – Все правильно думаешь, но тебя никто не будет спасать.

      Мне в грудь кидают бутылку с водой, мужчина встает, проходится по комнате. Я даже не могу разглядеть, где я и что это за помещение.

      Сижу на полу, на мне лосины для бега, любимые кроссовки, майка, ветровка, на поясе сумка, в которой лежал телефон и наушники. Волосы растрепанные, убираю их с лица, но когда взгляд останавливается на правой ноге, мне хочется кричать.

      Моя лодыжка закована в наручник, а другая его часть пристегнута к цепи, которая тянется к батарее в углу комнаты.

      – Что это такое? Как… как… за что? Что… что вы делаете?

      У меня на самом деле нет слов, в голове все перепутано, а в сознании не укладывается все сейчас происходящее. Дергаю ногой, но причиняю этим только боль.

      – Что тебе не нравится? Я ведь не убил тебя, как ты боялась. Жизнь – это самый ценный дар.

      – Как вы можете? Что я вам такого сделала? За что? Кто вы такой?

      Меня накрывает самая настоящая истерика, дышать становится трудно, глотаю воздух, но он практически не попадает в легкие.

      Я пленница, как в каком-то жутком хорроре, где девушку запирают в подвале или комнате без окон, в которой больной маньяк держит и насилует ее в течение нескольких лет, при этом кормит из ложки, а потом принимает роды.

      Господи, дай мне умереть прямо сейчас.

      Господи, пожалуйста.

      Звонкая пощечина, откидываю голову назад, но перестаю плакать, не дышу, смотрю перед собой. Мужчина сидит на корточках, сдавливает щеки, заставляя открыть рот, вливает в меня воду, захлебываюсь ею, но глотаю.

      – Успокоилась?

      – Не-е-е-ет.

      – Я могу успокоить по-другому, так, чтоб уж сразу.

      – Нет… не надо.

      – Тогда сиди смирно и слушай внимательно. Теперь это твой дом.

      – Как