Настоящий полковник. Андрей Александрович Ильин

ближе к рукояти пистолета.

      – Снимите, пожалуйста, пиджак, – попросил один из охранников.

      – Зачем?

      – Нам надо проверить вашу одежду. Зубанов вопросительно взглянул на своих хозяев. Они знали, что одежда телохранителя неприкосновенна. Что куда бы и зачем он ни зашел, он должен выйти в том, в чем пришел. Что приближаться к нему на расстояние вытянутой руки посторонние не должны. Тем более снимать одежду. Он много раз вдалбливал им это в головы, когда в гостях добрые хозяева предлагали ему снять пиджак, чтобы не париться.

      – Руки! – остановил полковник потянувшихся к нему охранников. И еще более пристально взглянул на непонятно почему мнущихся хозяев.

      – Отдай им пиджак. Отдай, – сказали те. Снимая пиджак, полковник попадал в самое невыгодное с точки зрения боя положение – его руки на несколько секунд должны были застрять в рукавах.

      – Да сними же ты его наконец! – закричал один из братьев.

      Зубанов расстегнул пуговицы и потянул пиджак с плеч.

      В то же мгновенье в кисти ему вцепились несколько рук, а еще одна выдернула из кобуры пистолет Потом ему заломили руки за спину и защелкнули на них браслеты.

      Все! Дергаться было бесполезно.

      – Извини, – сказали братья. – У нас не было другого выхода.

      – Так это вы? – даже и не удивился очередному предательству Зубанов.

      – У нас не было другого выхода, – снова повторили братья, потому что больше им сказать было нечего.

      – За сколько продали?

      – Дорого, – ответил за братьев Толстый. – Много больше, чем кого‑нибудь другого. За восемьсот тысяч баксов.

      – Сволочи! – только и смог сказать полковник.

      – У нас не было другого выхода, – в третий раз повторили братья.

      – Ну все. Будем считать, что мы в расчете, – подвел итоги сделки Толстый. – Теперь ни вы мне, ни я вам.

      Зубанов попытался дернуться, чтобы достать обидчиков ногой, но не смог. Его тут же осадили и для острастки ткнули кулаком в почки.

      – Сидеть!

      – Уберите его, он нам мешает, – сказал Толстый. – Совсем уберите.

      Охрана подхватила Зубанова под руки и потащила в соседнюю комнату, из комнаты на лестницу, а с лестницы в машину.

      "То, что в машину, – очень плохо, – подумал полковник. – В машину толкают, только когда дело идет к концу. Когда надо труп или еще не труп вывезти куда‑нибудь подальше. Куда‑нибудь на природу. Где ни одна сволочь не найдет».

      – Куда поедем? – на всякий случай спросил он.

      – В Диснейленд! С Микки‑Маусом знакомиться. Садись давай! – охранники еще раз наддали под ребра и впихали полковника на заднее сиденье.

      Могли бы и не мучиться. Могли бы сразу в багажник… Машина тронулась с места и двинулась… Туда, куда надо, двинулась. К сосновому бору и кладбищу. Где так удобно новоиспеченного покойника сунуть на дно чужой могилы и припечатать сверху вполне законным гробом. Кто станет искать лишнего покойника в могиле? И главное – никакая собака, никакой детектор мертвечины ничего не учует. Потому хоть так, хоть так покойником пахнет.

      – Узнаешь? –