Настоящий полковник. Андрей Александрович Ильин

Но человек пять с пушками на всякий случай в зал все‑таки посадим.

      – Больше. Он жук крученый. Мало ли что удумать может…

* * *

      В ресторане было тихо. И даже музыка не играла. В зале было всего несколько посетителей. Если не считать человек пятнадцати охраны. С той и с другой стороны.

      – Садитесь, – жестом гостеприимного хозяина предложил Толстый. – Можете пить и кушать. Не бойтесь, это не местное. Это мое. Я в этих пятизвездочных тошниловках не ем. Только если свое.

      – Отравить хочешь? – усмехнулся один из братьев. И даже, может быть, не пошутил.

      – Тогда и себя тоже, – ответил Толстый. – Я то же самое есть и пить буду. Ешьте, ешьте. У меня повар роскошный. Такого второго в городе нет. Он в ЦК партии работал в столовке. Самому Генсеку котлетки парил. А теперь вот мне.

      – Роскошествуешь, Толстый?

      – Живем‑то один раз. И то бывает впроголодь. И там, возможно, впроголодь, – ткнул он пальцем в потолок.

      – Скорее там, – показал один из братьев в пол.

      – Можно и там. Лишь бы кормили, – согласился Толстый.

      – Может, хватит трепаться? Не будем мы есть. Мы по делу пришли. Говори, что надо? – оборвали ни к чему не обязывающий треп братья.

      – Ну как хотите, – с видимым сожалением вздохнул Толстый, обтирая салфеткой губы. – Я ведь для чего вас сюда пригласил? Чтобы неспешно, без стрельбы разобраться в непростой ситуации… – Короче! Что хочешь?

      – Деньги хочу получить обратно.

      – А если не деньги?

      – А если не деньги, то тогда голову вашего охранника. Который там, в лесу, моих ребят сильно обидел. И меня тоже.

      – Ну ты даешь, Толстый!

      – А вы погодите суетиться. Я ведь дело говорю. Которое и вам и мне. Потому как если не он, то деньги. Большие деньги. Почти миллион зеленых штук. Неужели он стоит миллиона «зеленых» штук?

      – А если не деньги и не голова?

      – Такого, чтобы ни того, ни другого, не получится. Вы себя на мое место поставьте. Ведь если я вам не отомщу – мне крышка. Все от меня отвернутся. И по старым, в том числе прощеным и в том числе мифическим, долгам деньги обратно потребуют. Ну, раз я их так легко отдаю. Ну вы же наши законы знаете. Волчьи законы. Если упал и с ног не поднялся – свои же и загрызут. В первую очередь свои.

      Так что у меня другого выхода нет, как подниматься. Пусть даже ценой большой войны.

      – Ты нас войной не пугай. Мы войны не боимся.

      – Я боюсь. В отличие от вас боюсь. Потому что если мы ее начнем, то не остановим.

      – Не мы, а ты начнешь.

      – Хорошо, я начну. Что с того, что я. Тут не важно, кто первый выстрелит. Тут важно, в кого пули попадут.

      – Ты знаешь, Толстый, мы от пуль не бегаем. Так что если ты ведешь базар за войну – делай войну! – подвели итог братья и встали.

      – Погодите уходить. Я еще не все сказал. Я еще не сказал за вашего бухгалтера. Который развязал язык.

      – Про что ты еще?

      – Про все то же. Про войну. Которую, я боюсь, вы не с одним мной вести будете.

      – А с кем еще?

      – С