Царская внучка. Светлана Бестужева-Лада

произнес Ушаков. – Все тотчас исполню по вашему приказанию. Дозволите удалиться?

      – Ступай, Андрей Иванович, – почти милостиво ответствовала тётушка. – Чтобы к утру я все доподлинно знала.

      Затем она обернулась к придворным и своим излюбленным жестом поддернула рукава пышного платья.

      – Чего замерли? Праздник продолжается! У меня именины нынче, а у племянницы моей – помолвка. Вот и ликуйте, ежели меня любите.

      Снова зазвучала музыка и гости волей неволей продолжили «ликовать». Я сидела на своем месте за столом, а подле меня, уже на правах жениха, – граф Владимир. Царедворец он был не слишком опытный и чувства свои скрывать не умел, так что на лице его отчетливо выражалась вся гамма только что пережитых эмоций.

      – Успокойтесь, граф Владимир, – негромко сказала я, повернувшись к нему. – Все идет своим чередом, рано или поздно нечто подобное должно было произойти. Жаль только, что сей прискорбный случай совпал с торжественным днем…

      – Ничего подобного в Москве никогда не случалось, ваше высочество, – растерянно пробормотал граф.

      – Да и здесь, поверьте, это впервые, – чуть усмехнулась я. – На балу, во всяком случае, и в присутствии иностранных дипломатов.

      – Дурная примета… Кровь в день нашей помолвки…

      Я поморщилась.

      – Полноте, граф. Не та кровь… Это скорее жертва, принесенная на алтарь нашего с вами благополучия.

      – Вы говорите загадками, Ваше высочество.

      – Вовсе нет. Все очень просто: было две принцессы царской крови, а теперь останется только одна. И вы, сударь, вступите в брак с единственной законной наследницей престола российского…

      Я прикусила язык. Мне же по роли нужно притворяться невинной девицей, которая даже и не понимает как бы того, что вокруг нее творится, ибо – голубица непорочная и не слишком умная. Вот уж точно: язык мой – враг мой.

      Выручил меня – вот уж сюрприз так сюрприз! – красавчик Линар, которому пришло в голову пригласить меня на танец. Я даже восхитилась такой наглости и невозмутимости: только что одну принцессу замертво из залы унесли, а саксонский посланник уже к другой подкатывается. Везде поспел наш пострел.

      – Вы позволите, ваше высочество, – повторил Линар приглашение.

      Решил, очевидно, что я не расслышала с первого раза.

      – Позволения надобно просить у ее императорского величества, – чинно ответила я. – Коли тетушка дозволит…

      – О чем вы тут? – с обычной своей подозрительностью обернулась ко мне Анна Иоанновна.

      Я вкратце объяснила – о чем.

      – Нечего с иноземными послами плясать! – отрезала тетка, не слишком-то заботясь о протоколе. – Одна уже доплясалась. На жениха радуйся!

      – Как прикажете, ваше императорское величество, – равнодушно пожала я плечами.

      Тут герцог Бирон что-то шепнул своей любовнице-повелительнице. Наверное, напомнил об этикете. Тетушка смягчилась.

      – В знак уважения к брату нашему, курфюрсту саксонскому… Так и