Царская внучка. Светлана Бестужева-Лада

со всеми тремя – по очереди. Как я и полагала, герцогу было наплевать с высокой колокольни на мое замужество: лишь бы не потерять теплого во всех отношениях места при тетушке. Патриарх мою идею воспринял с энтузиазмом и выразил готовность всячески ее поддерживать и внедрять в сознание императрицы. Андрей Иванович по обычаю своему почти ничего не сказал, но в целом к затее отнесся одобрительно. По-моему, немцы в частности и иностранцы вообще ему самому надоели хуже горькой редьки. Своего-то хоть с маслом ешь, а к этим – не подступишься, какие бы вредные для государства дела ни учиняли.

      Но прежде, чем устраивать свою личную жизнь (нельзя же быть эгоисткой!), следовало озаботиться счастьем кузины Елизаветы. Одно время я носилась с мыслью выдать ее за португальского короля – там как раз искали невесту. Но католики – удивительно щепетильный народ в вопросах заключения браков. Королевская невеста должна была быть, во-первых, невинной, а во-вторых, девушкой, то есть не старше двадцати лет.

      Кузина же моя приближалась к тридцати годам, а девственность ее пришлось бы долго разыскивать среди придворных и гвардейцев. Не говоря уже о том, что она тайно рожала то ли два, то ли три раза. Нет, такую невесту чопорный португальский двор не примет. А выдавать за какого-нибудь немецкого герцога было слишком опасно: ну как после смерти моей тётушки Елизавета Петровна заявит о своих правах на престол. То-то веселье пойдет с участием многочисленных родственников немецкого супруга.

      Оставался, естественно, монастырь. Но, как мудро заметил в одной из бесед патриарх, «клобук монашеский к голове не гвоздем прибит». Да и предлагали русские аристократы совсем недавно возвести на престол разведенную супругу Петра Первого старицу Елену. Кто им помешает попытаться возвести на престол дочь того же Петра, даже если и она станет старицею?

      Осенило меня во время одной из бесконечных служб в Лавре, когда я благочестиво разглядывала многочисленные иконы и в одном из изображений кающейся Марии Магдалины усмотрела сильное сходство с кузиной Елизаветой. Какая связь? Сейчас поясню. Мне пришло в голову, что можно найти кузине двойника и именно его, точнее, ее, принявшую к тому же обет вечного молчания, постричь в каком-нибудь московском монастыре. А саму Елизавету свет Петровну отправить на Соловки: там дело с подземными мешками-камерами было поставлено отменно.

      Жестоко? Да, безусловно. И мне, сохранившей, в общем-то гуманную ментальность третьего тысячелетия от рождества Христова, было немного не по себе, когда я обдумывала все эти проекты. Но я каждый раз заставляла себя вспоминать о том, что моего полугодовалого сына в будущем та же Елизавета отправит в вечное заключение в Шлиссельбургскую крепость, сделав из него русскую «Железную маску». Я собиралась совершить преступление, но… исключительно с целью предотвратить преступление же.

      – Найти девку или бабу, ликом схожую с Елисавет Петровной… – задумчиво сказал Ушаков, когда я поделилась с ним своей