Год лягушки. Светлана Сухомизская

другого, пока я тут считаю минуты?!

      Как уже было сказано, алкоголь (бессистемно и к тому же не первый день принимаемый) ударил в мою не сильно привыкшую к возлияниям голову. В трезвом виде мне нипочем не хватило бы решимости. Но, давайте говорить начистоту, разве одной мне спиртное восполняет нехватку храбрости?

      И я набрала его номер.

      Трубка тихонько побулькала перед соединением и пустила мне в ухо длинный гудок.

      В то же время откуда-то снизу, из-под крыльца заиграл Марш Красных Кавалеристов – сначала приглушенно, потом довольно громко – кто-то вытащил мобильный из кармана.

      – Ал-лё! – сказал голос в трубке – и то же самое, с такой же интонацией, сказал голос внизу. Пораженная совпадением я свесилась через перила и, немного испуганно, позвала:

      – Богдан!

      Стоящий внизу обернулся, не отнимая трубки от уха, и поднял голову. Свет от вывески упал на его лицо, и я выронила из рук сумку.

      Это был он! Он!

      – Батюшки, а ты откуда выползла? – засмеялся Богдан. – Вот это встреча. – Подожди, у меня человек на телефоне.

      – Богдан! Это я вам звоню!

      – Слушай, да ты прямо повсюду! – он дал отбой, сунул телефон в карман трубки и, отшвырнув сигаретный окурок, нагнулся за моей сумкой. Отряхнул ее от снега, спокойным движением расстегнул молнию и по-хозяйски заглянул внутрь.

      – «Криминалистика. Учебник для вузов», «Огнестрельное оружие. Справочник», «Яды и противоядия»… Куда смотрит милиция, честное слово!

      Я сбежала по ступеням, совершенно не понимая, как себя вести. С одной стороны, надо было заявить, что он хам, отнять книжки и уйти, высоко задрав голову. С другой стороны, его наглость оказала на меня какое-то совершенно неожиданное действие – уходить не было ни малейшего желания!

      Раздираемая противоречиями, я подошла к Богдану, который аккуратно положил книги на место, закрыл молнию и сказал:

      – Остальное посмотрю потом.

      – Вас в детстве учили, что нельзя брать без спроса чужие вещи? – поинтересовалась я.

      – Нас? – Богдан старательно завертел головой по сторонам. – Не знаю, с кем ты разговариваешь? С зелеными человечками или белыми мышами? Я здесь один вообще-то. А меня – нет, меня ничему не учили. Я был заброшенный ребенок, дитя улицы. Поэтому ты должна меня немедленно усыновить и воспитать из меня настоящего человека и гражданина.

      Я попыталась отнять у него сумку, но он не отдал, и как-то незаметно я оказалась совершенно запутавшейся в полах его куртки… и в ремне моей сумки… и в его руках…

      – Ты как здесь оказалась?

      Слова доходили до меня с пятисекундным опозданием – удивительный и необъяснимый акустический эффект.

      – Тут… это… День рождения моей начальницы.

      – Ага, ну да, все правильно. Меня тоже пригласили.

      – Ты ее лечил?

      – Нет, ее лечил заведущий, но мы же арендуем у вас здание – и все приглашены.

      – Тогда