Возвращение в Прованс. Фиона Макинтош

не затеряется среди заключенных.

      Ракель прибавила в весе, волосы у нее начали отрастать, исчез тяжелый дух немытого тела и грязь из-под ногтей, глаза блестели. Альберт украдкой приходил на склад, где Ракель сортировала вещи новых узников Аушвица.

      Дети держались беззлобно и свысока, фрау Хёсс обращалась с ней ровно. Хедвиг любила своих отпрысков, называла роскошную виллу раем и понятия не имела, какие ужасы творятся за лагерной оградой.

      Ракель порой мечтала, чтобы Саре тоже нашлось место в доме Хёссов.

      Все изменилось после того, как в лагерь приехал высокопоставленный гестаповец. Его пригласили на обед к коменданту в тот день, когда Ракель разучивала с детьми сложный фортепианный дуэт. Хедвиг вошла в музыкальный салон и прервала занятия.

      На пороге показался коротышка в новеньком темно-сером мундире.

      – Дети, познакомьтесь с герром фон Шлейгелем, начальником криминальной полиции. Он хочет послушать ваше исполнение.

      Дети послушно представились гостю, а Ракель поспешно отступила к стене.

      – Добрый день, Клаус и Ингебритт, – поздоровался фон Шлейгель и удивленно уставился на Ракель. – Господи, зачем вы пускаете в дом это отребье?

      Хёсс прикурил сигарету и небрежно пояснил:

      – Она учит детей музыке. Здесь, в польской глуши, трудно найти хороших преподавателей.

      – Как тебя зовут? – спросил фон Шлейгель.

      Ракель вопросительно посмотрела на фрау Хёсс. Хедвиг благосклонно кивнула. Девушка потупилась и еле слышно назвала свое имя.

      – Дети, а теперь сыграйте дуэт для господина начальника, – оживленно воскликнула Хедвиг и предложила гостю удобное кресло у камина.

      Фон Шлейгель, попыхивая сигаретой, оценивающе поглядел на Ракель. Она не отрывала глаз от инструмента и негромко постукивала по крышке, отбивая такт своим ученикам.

      Дети без ошибок исполнили дуэт, встали и церемонно поклонились родителям и гостю.

      – Превосходно! – заявил фон Шлейгель и захлопал в ладоши. – Вы оба прекрасно играете.

      – Это Ракель нас научила, – сказала Ингебритт.

      – Да? – удивился гестаповец. – Назови-ка мне свою фамилию, – велел он Ракель.

      Девушка стояла потупившись, стараясь не привлекать к себе внимания, и не сразу поняла, что фон Шлейгель обращается к ней.

      – Меня зовут Ракель Боне, – неуверенно прошептала она.

      Гестаповец с интересом посмотрел на нее и переспросил:

      – Боне?

      Фрау Хёсс пожала плечами.

      – В чем дело? – спросил ее муж.

      – Странное совпадение, – ответил фон Шлейгель. – Совсем недавно я ловил еврейского преступника по фамилии Боне.

      Ракель не отрывала взгляда от своих деревянных башмаков.

      – Да, забавно, – небрежно заметила Хедвиг и предложила: – Если не возражаете, я подам десерт в саду. – Она ласково посмотрела на детей. – Молодцы,