Возвращение в Прованс. Фиона Макинтош

с нацистами. Ничего, завтра сходим к колонне Нельсона, к Букингемскому дворцу, к Парламенту и Вестминстерскому аббатству. А теперь нам и вправду пора в гостиницу.

      – Только на сон не надейся, – шутливо предупредил Люк. – За удовольствие придется расплачиваться.

      – Разумеется, – кивнула она и крепко поцеловала мужа.

* * *

      Гостиница «Империал» почти не изменилась с 1942 года. Впрочем, поселились они не в крошечной комнатушке, а в просторном номере-люкс, с зелеными тиснеными обоями на стенах и с громадной кроватью, застланной шелковым покрывалом. В комнате пахло дегтярным мылом и сухими цветами.

      – Владельцам гостиницы не мешало бы посетить выставку современной мебели, – улыбнулся Люк. – Дайка помогу, – предложил он, увидев, что жена собирается снять трикотажную блузку.

      Лизетта, смеясь, подняла руки над головой. Люк чуть приподнял тонкую ткань и грозным голосом заявил:

      – Теперь ты в моей власти, солянка!

      Лизетта расхохоталась.

      – Да не солянка, а селянка!

      – Какая разница, – отшутился Люк и потянулся к застежке лифчика.

      Лизетта завизжала.

      – Ш-ш, ты всех жильцов перебудишь! – зашептал Люк. – Погоди, я сейчас с этим сложным устройством разберусь…

      Звонкий смех Лизетты пронесся по сумрачным коридорам гостиницы. Горничные завистливо переглянулись.

* * *

      Наутро, после завтрака, Люк и Лизетта отправились гулять по Лондону. Люк даже кормил голубей на Трафальгарской площади, и Лизетта пожалела, что у нее нет фотоаппарата.

      – Знаешь, нам обязательно надо купить фотокамеру, – сказала она, когда они садились в поезд. – А то у нас совсем нет фотографий Гарри. Я слишком нерадиво отношусь к исполнению родительских обязанностей.

      – Нерадиво? – переспросил Люк.

      – То есть беспечно или легкомысленно, – пояснила Лизетта.

      – А, нерадиво, – повторил Люк.

      Он прекрасно освоил английский язык и никогда не упускал возможности расширить свой словарный запас, хотя некоторые тонкости порой от него ускользали. Лизетте очень нравилась забавная неправильность речи мужа.

      – По-моему, мы прекрасно провели время, – сказал он, когда они устроились в купе.

      Раздался свисток паровоза, захлопали двери, застучали колеса.

      – Да, это был один из лучших дней в моей жизни, – согласилась Лизетта.

      Домой они вернулись в приподнятом настроении. С лица Лизетты не сходила счастливая улыбка, а Люк обрел новый взгляд на мир и новую цель в жизни.

* * *

      К возвращению хозяев Айрин развела огонь в камине и вскипятила воду для чая. Гарри уже спал.

      – Ну как съездили? – поинтересовалась Айрин и тут же заметила: – Можете не отвечать. Лизетта, ты вся так и светишься!

      – Выпьешь с нами чаю? – предложила Лизетта.

      – Нет, мне пора. Питер сегодня в ночную смену работает. – Айрин привстала на цыпочки и поцеловала Люка в щеку. –