Стрекозка Горгона. Елена Гостева

Играй!

      У того от восторга глаза на лоб полезли. А потом посмотрела на Николая, повертела головой кокетливо, похихикала и спросила:

      – Ты кто? Мой друг, правда?

      И строгие взрослые тоже заулыбались сквозь слёзы, глядя на них. Таня взяла за одну руку Николая, за другую – Семена и повела за собой. И уже никто не препятствовал. В помещении, куда привела их Таня, было много игрушек – деревянных, тряпичных, железных, фарфоровых; и на полу, и на скамьях, и на столе, и на окнах. Сеня оставил коня, стал неторопливо рассматривать эти, одну за другой. Коля сначала заинтересовался выструганным из дерева мужичком с топором в руках. Его позабавило очень: если дергать за одну палочку, то и мужичок двигался, как будто колол поставленное перед ним полено. Потом появился высокий (на взгляд четырехлетнего) мальчик – Антон, смотрел неодобрительно. Однако Таня вытребовала, чтобы он достал из шкафа коробку с солдатиками. Тот был недоволен, но повиновался, и Коля решил, что эта девочка тут главная. А когда коробка была открыта, и мальчик стал важно доставать одного за другим оловянных солдатиков, Коля уже забыл обо всём – больше ничто другое его не интересовало. В таборе у них кое-какие игрушки бывали, но простенькие, а то, что он увидел здесь, воистину было чудом! Пешие солдатики его не особо заинтересовали, но зато кавалеристы в восторг привели. Кони со всадниками – совсем как настоящие, только маленькие, твердые. Коля вертел в руках, разглядывал одного, другого, налюбоваться не мог. Уж до чего похоже кони сделаны были: и морды, и уши, и копыта, и причём все в разных позах: один конь спокойно стоит, другой бежит как будто, третий только ногу поднял. Одного всадника Коля засунул в карман – а как удержаться было? Но девочка прикрикнула строго: «Нельзя так! Тоша обидится, и всё заберет!» Спорить с ней Коля не мог, вернул.

      Сколько времени просидел Николай, словно зачарованный, над солдатиками, не помнил. Но вот пришли взрослые. Бабушка слёзы утирала, дед молчал, угрюмо наблюдая за детьми, мать и тётя уселись возле окна и заговорили меж собой какими-то непонятными словами. Слова, которые в таборе произносятся, Коля знал, те, что на базарах от нецыган слышал – тоже. А о чём говорят мама и тётя, понять не мог. Решил, что раз тётя с мамой так сильно похожи, то им без разницы, какую ерунду произносить – всё равно поймут друг друга. Потом детей кормили чем-то. Чем и как, Коля не помнил, потому что думал только о солдатиках, оставленных в другой комнате. Потом мать сказала, что пора уходить. Их провожали и дед, и бабушка, но они лишь на крыльцо вышли, а тётя с маленькой Таней шла с ними чуть ли не полдорог и. И говорили они ме ж собой, говорили, и всё непонятно. Дети получили в подарок какие-то игрушки, Коля не помнил, какие – не солдатиков!

      В таборе заявил, что Таня ему так понравилась, что он на ней обязательно женится. Мама испугалась, переубеждать стала: сказала, что Таня и так родная, она сестра ему, а на сестрах нельзя жениться. Да и зачем? Муж с женой разругаться могут и разойтись, а брат и сестра – это навсегда, это крепче. Даже если вдруг и поругаются меж собой, то ненадолго, потому