Самый западный день. Иван Привалов

потянулся Бандаренко. – Все не остепенится, допрыгается когда-нибудь.

      Несмотря на поздний вечер, на площади прогуливалось достаточно народу, чтобы я не смог определить кто из них Вася и, кто его новая пассия. А потому и спрашиваю осторожно:

      – Который!?

      Сергей неслышно улыбнулся:

      – Вон, тот! Невысокий. В белой рубашке и серой жилетке. Под ручку с рыжей в красной блузке. Видишь?!

      Описание точное и полное. Обычная пара. Ничего особенного. Наверное, его знакомый.

      Оказалось, немного не так. И под молчание Борисыча Георгий с Сергеем открыли мне страшную тайну экипажа с позывным «Семьдесят». Это для меня площадь была толпой. Для них это были люди. Гуляющие, прогуливающиеся, спешащие с работы домой, отстающие и боящиеся, работяги и начальники, бездельники и хулиганы. Люди. И про каждого они могли рассказать столько, что можно было бы написать если не повесть, то огромный рассказ. Про каждого. Про их привычки, про их победы и поражения, про их взлеты и падения. Много. Оставаясь в тени «железного Вовки». Не замечаемые ими «мусора». Сторожевые псы. Часть интерьера города.

      – Семидесятый – Балтике!

      Сергей берет в руки микрофон рации:

      – Семидесятый на связи.

      – Где находишься?

      – На площади.

      – Кафе «Снежинка». Драка.

      – Принял.

      Микрофон еще не положен, а Борисыч уже на полпути к кафе.

      А в кафе две девушки сошлись в рукопашной за единственного и неповторимого. В перевернутых столах, опрокинутых стульях, среди теплых зрителей, смотрящих боевик-забаву. Бросаюсь разнимать, но останавливаюсь сдержанный рукой Бондаренко.

      – Подожди. А то без глаз останешься и прочих частей тела.

      Не понимаю, но жду. Жду до тех пор, пока одна из девиц не упала. Обеих в машину.

      – Балтика – семидесятому!

      – На связи Балтика!

      – Снежинка всё. Мы в БСМП.

      – Принято.

      Отвозим девушек в больницу. Переписываем их данные и уезжаем. Молча.

      – У владельцев претензий нет. Сами потом разберутся. А с девицами в драку вступать нельзя. Нет у них логики в рукопашной никакой. Да драться перестанут и тобой в секунду займутся, обе, мало не покажется.

      А когда обращаю внимание на закон, мои не бумажные наставники популярно объясняют мне разницу между законом государства и человеческим. Между властью и вседозволенностью. Добром и злом. Между нравственностью и беспределом. Проводят четкую грань, где можно по-людски, а где не может быть компромиссов между совестью и законом.

      Я рад, что мне достались настоящие профи улицы, а не бумажные теоретики. Передающие опыт и знания настоящих милиционеров. От отца к сыну. От поколения поколению. От человека человеку.

      – Балтика семидесятому. На месте.

      – Принято.

      Время дежурства: от вечерней пыли до умывающейся брусчатки утра. От шума машин до первых,