Большая волна любви. Михаил Александрович Самарский

протянул руку. – Прости, что пытался с тобой спорить.

      – Проехали. – Михаил ответил на рукопожатие. – Главное, что мы остались живы…

      Глава 5

      Вскоре молодые люди оказались на борту вертолета, где стоял такой шум, что впору было затыкать уши. Котаро и его коллега уложили Тони прямо на носилках поверх кушетки, которая находилась у перегородки, отделяющей салон от кабины штурмана. Американца стало трясти еще сильнее, на лбу постоянно выступала обильная испарина, и он вытирал ее рукавом куртки. Грудь тяжело вздымалась, а под глазами залегли черные круги изнеможения.

      Михаил наклонился к нему и, чтобы товарищ услышал, сказал на ухо:

      – Американец, братишка, все будет отлично. – Он подмигнул ему, взял за руку и пожал ее. – Если мы с тобой умудрились выжить в той болтанке, то теперь ты и подавно не умрешь. – Затем он посмотрел на доктора и, кивнув на одно из откидных кресел возле кушетки, спросил: – Могу я присесть рядом с другом?

      – Да, конечно, – ответил Котаро и обратился к помощнику на английском: – Приготовь мне пару кубиков обезболивающего и кубик успокоительного.

      – Хорошо, – отозвался тот.

      Михаил оценил сознательность врача: когда Котаро только узнал, что они плохо понимают японский язык, он стал общаться с коллегой на английском.

      Михаил устроился на сиденье, наблюдая за помощником доктора. Тот поставил на откидной столик чемодан с красным крестом на крышке и открыл его. Пока мужчина надевал одноразовые перчатки, Михаил бросил взгляд в медицинский ларец. Чего там только не было! Целая мини-аптека. Помощник вытащил из упаковки с лекарством ампулу, ловко отколол кончик, вобрал содержимое одноразовым шприцем и положил его в металлическую емкость. После чего взялся за упаковку с другим лекарством и проделал то же самое. Закончив манипуляции, он забрал посудину со шприцами и подошел к Котаро. Тот стоял у кушетки и вытирал салфеткой обильный пот со лба Тони. Помощник протянул доктору перчатки и после того, как он их надел, вручил первый шприц.

      – Тони-сан, я сделаю вам пару уколов, – сказал Котаро. – Они снимут боль, и вы сразу почувствуете себя гораздо лучше.

      – Док, это то, о чем я мечтал всю ночь, – вяло улыбнулся Тони. – Правда, я жуть как их боюсь, но, чтобы хоть на время забыть про полную рану больных зубов, я готов потерпеть, – признался он, заставив всех рассмеяться, после чего, зажмурив глаза, отвернулся, явно не желая смотреть, как будут делать уколы.

      Помимо Котаро и его помощника, на борту был еще один спасатель. Пока коллеги занимались больным, он затащил в вертолет конец троса, болтавшийся в воздухе, закрыл дверь и проследовал в кабину штурмана. Едва он скрылся за перегородкой, как рация врача ожила, из нее прозвучало на английском:

      – Господин Нисимуро, мы готовы к полету. Куда летим? В Токио?

      Нетрудно было догадаться, что голос принадлежал летчику. Хоть Михаил и не видел его, но, судя по тому, как тот хорошо говорил на английском без японского акцента, пилот был европейцем.

      Котаро как раз закончил экзекуцию. Он