Только не для взрослых. Ида Мартин

открытием стало то, что самое удивительное и непредсказуемое в жизни – это сама жизнь.

      Сегодня дела идут хуже некуда, ты подавлен, запутан, разбит. Тебя никто не понимает, ты зол и разочарован. Одиночество кажется бесконечным, а в ближайших планах муть и непроглядная тьма.

      Но на следующий день вдруг просыпаешься и неожиданно понимаешь, что все хорошо. Даже очень хорошо, о чем ни подумай. И родители, хоть не идеальные, но вполне терпимые. И друзья пусть с тараканами, но все же надежные, и с учебой не то чтобы сильный напряг, и крыша над головой есть, и еда. А если в ближайшие четыре года не вылетать из универа, можно вообще особо ни о чем не запариваться.

      – Ну, хорош, слов нет. Прям Аполлон Бельведерский. Юный Ален Делон. Патиссон – не иначе.

      Бабушка, как всегда, тихонько подкралась и, остановившись в дверях кухни, критически наблюдала, как перед большим зеркалом в коридоре я выбираю, что надеть.

      – Какой еще патиссон? – Я метнулся в свою комнату.

      – Ну, актер такой модный из Голливуда. Думаешь, я отсталая?

      Бабушка настырно отправилась за мной:

      – Надевай рубашку. Девочки любят аккуратных мальчиков. Ты же с девочками идешь?

      – Угу. – Я сделал вид, что полез в шкаф.

      – А с какими девочками? Из твоего института? Или с Настей?

      Про Настю я не говорил ей ни слова. Зато мой сводный брат Дятел успел наболтать с три короба.

      – Угу.

      – Что «угу»? – Она принялась машинально хватать вещи со стула и складывать их стопочкой. – Прихорашиваешься, как будто с Зойкой Мироновой на свидание собираешься.

      В ее словах звучала провокация, но я пропустил это мимо ушей.

      – Во сколько вернешься?

      – Не знаю.

      – Ты же понимаешь, что из-за тебя мы не спим?

      Теперь, когда я с полным правом мог находиться вне дома после двадцати двух ноль-ноль, бабушка пыталась давить на совесть.

      – Постараюсь непоздно.

      – Ты в прошлый раз так говорил, а заявился в итоге в два.

      – Я опоздал на метро.

      – Поражаюсь твоему легкомыслию! У нас такой неприятный район, столько приезжих и опасных компаний…

      – Ты сама говорила, что опасная компания – это все мои друзья.

      – Ой, да, а как там Андрей Трифонов? – тут же переключилась она. – Служит?

      – Служит.

      – Очень хорошо. Таким, как он, полезно послужить.

      Бабушка считала моего лучшего друга Тифона агрессивным и неуправляемым.

      Это был общепринятый школьный ярлык, который к реальности имел весьма отдаленное отношение. Да, как-то раз Тифон заставил Малыгина у всех на глазах жрать мел, но это произошло потому, что тот гнобил и унижал пятиклашек.

      Да, Тифон побил четверых «мальчиков» из приборостроительного колледжа, чьими справками из травмпункта директриса размахивала на родительском собрании. А то, что этим «мальчикам» было по двадцать лет и они, пьяные, писали в песочницу на детской площадке, никого не волновало.

      Да, Тиф подрался с охранником из ТЦ, который лапал девчонок под предлогом того, что заподозрил их в краже.

      Много