По следу Жезла. Наталья Корепанова

гуляли по лесу. Он лежал под корнями упавшего дерева и плакал, как маленький ребёнок.

      – Смотри, какая кроха! – я кинулась было к нему, но Стэнн схватил меня за руку:

      – Подожди!

      И внимательно огляделся по сторонам:

      – Вдруг тут мать поблизости. Пошли-ка лучше отсюда.

      – Стэнн, он даже не в норе! Если бы мать была рядом, она бы давно прибежала. Что-то случилось. Слышишь, как он пищит? Буквально из последних сил.

      Жалобный плач котёнка перемежался горькими всхлипываниями.

      Парень снова оглянулся.

      – Да. Наверное, ты права.

      Мы подошли к малышу. Я взяла его на руки:

      – Стэнн! Он худой, как велосипед! У него все косточки прощупываются! Его надо срочно накормить, не то он умрёт от голода!

      Будто в подтверждение моих слов котёнок, нашарив мой палец, начал его сосать. Но сил у него не было даже на это простое действие и, сделав пару сосательных движений, он тихонечко заскулил, жалуясь на судьбу.

      Сердце у меня заныло:

      – Стэнн, бежим скорее! Его спасать надо!

      – Бежим!

      И мы со всех ног кинулись на полянку, на которой оставили чудо техники, созданное Стэнном по моим чертежам и описаниям – велосипед. До моего появления такого транспорта в этом мире не было. Ну, а чтобы мы могли ездить на нём вдвоём, юный умелец его сразу и модифицировал, удлинив раму и сделав двойное седло.

      Вскочив на велосипед, Стэнн побил все рекорды скорости. Мне иногда казалось, что колёса отрываются от земли и летят над тропинкой. Хотя, кто его знает, может, так оно и было. Стэнн уже тогда неплохо колдовал. Врождённый талант, как однажды выразился про его способности друг семьи, ректор Высшей Школы магии и колдовства Атулис Гусоас.

      Дома первым делом мы накормили малыша молоком. Лакать он ещё не умел, поэтому сначала, пока Стэнн шарил по кухонным ящикам в поисках какого-нибудь приспособления для кормления, я макала палец в молоко и давала котёнку его облизать. Потом Стэнн нашёл пипетку, и дело пошло веселее. Вскоре маленький обжорка перестал чавкать и упал на спинку, кверху тугим, как барабан, пузиком. Я пощекотала его животик, почесала за ушком, и он, довольный жизнью, вдруг громко замурлыкал, будто моторчик включили.

      Я рассмеялась:

      – Ах ты, мурлыка!

      – Мурлыка? – переспросил новый хозяин гепьерда. – А что, давай так и назовём.

      И стала наша находка Мурлыкой…

      Я снова ласково погладила Мурлыку по крепкому загривку:

      – Удивительно, что он меня вспомнил. Через столько-то лет.

      – Он очень скучал по тебе, когда ты пропала. Ты ж для него второй мамой стала.

      – Это да… – я снова погрузилась в воспоминания.

      …Мурлыка рос очень быстро. Так быстро, что уже через полгода был мне по пояс, а, встав на задние лапы и положив передние мне на плечи, запросто вылизывал мою макушку. Хотя от этого выражения любви и преданности я всегда старалась увернуться. Он давно перестал пить молоко и перешёл на мясной рацион.